Охотники выругались и повернули обратно. Осман тоже уехал.

Юсуф объяснил. Перелета перепелов ожидают со дня на день. Одиночки уже появились. Перепела тысячами летят из северных губерний через Крым и Кавказ, через Черное море — в Турцию. Обычно они летят большими стаями, ночью, когда хищные птицы им не страшны. Иногда они летят через море, не опускаясь на берег, а иногда остаются отдохнуть или переждать непогоду. Будут над морем тучи — не полетят.

Высыпки перепелов можно встретить везде — на склонах гор, в кустарниках, у берега, в винограднике. Чем выше солнце, тем крепче сидит перепел. Нарвется охотник на высыпку и давай стрелять. На его выстрелы, как на призывный крик муэдзина спешат другие охотники.

Все эти дни охотники ходили на Капсель проверять. Перепелов нет. Один-два… А тут канонада. Вот и примчались.

Глава III. ЛИРИЧЕСКАЯ ОСЕНЬ

Глава III. ЛИРИЧЕСКАЯ ОСЕНЬ

1

Лето подходило к концу. Татары приносили продавать ранний виноград, а под виноградом лежал контрабандный табак. Тонко нарезанные желтые пахучие волокна. Разговор начинался издалека: о здоровье, о погоде, о видах на урожай, ценах, новостях, и только потом доставались фунтовые пачки табака. Юлия Платоновна сворачивала папиросу и курила. Затем смотрела в середину — нет ли там «корешков», так учили ее соседи. Купленный табак сейчас же прятался — акцизный чиновник жил неподалеку и следил строго.

Иногда заходили рыбаки-турки. Двое в красных фесках вносили на веранду за ручки глубокую корзину и молча откидывали лежащие сверху мокрые, пахнущие морем водоросли. В корзине шевелилась синеватая скумбрия, серебристая кефаль, камбала. Рыба продавалась на десятки.

Но чаще Юра бегал к Степе и приносил рыбу, пойманную его отцом, — вкуснейшую иглу-рыбу, ставриду, барабульку, реже кефаль и скумбрию. Но рыба скоро надоедала. А вот винограда Юра мог съесть сколько угодно. Он уже разбирался, как настоящий крымчак, в сортах винограда: «чауш», «шашла». Больше всего ему нравился «мускатный кокур». Винограда и яблок полно — при каждом доме был садик.

В эту осень в Судаке появилось много пришлых людей, и в садах началось воровство. Когда темнело, в долине хлопали выстрелы — знайте, сторожим!

Юсуф исчезал все чаще и чаще. Заступничество графини помогло — эскадронцы его не трогали, но, видимо, у него были важные дела, и он часто отлучался по ночам. Тогда сторожить приходилось самим. А кто мог стрелять из ружья? Только Юра. Конечно, это оскорбительно, когда тебя при этом сопровождает мать, «как бы чего не случилось». А что может случиться, если стреляешь в воздух, да еще холостым зарядом. Потом маме надоело, и с Юрой стала ходить Ганна. С нею веселее, но все же зачем ей ходить? Да и стрелять приходилось всего лишь дважды — один раз после ужина в конце сада, у реки, второй — в начале ночи, в ближней половине сада. Какая это охрана! Одна видимость… Наконец Юру стали отпускать в сад с берданкой одного. Вот это было чудесно!