— Как же много ужасов вам пришлось здесь пережить, тетушка!

Инития с трудом поднялась и жестом показала им следовать за собой в заднюю часть дома.

— Но не все оказалось ужасно, — сказала она.

Они пересекли двор и вошли в отдельно стоящую хижину, дверь в которую прикрывали пальмовые ветви. Вместе они отбросили их в сторону, открыв проход.

— Только не впускайте сюда духов, — донеслось сзади предостережение Инитии.

В нескольких гамаках, прикрепленных к стенам, они увидели по меньшей мере дюжину младенцев. Некоторые чуть слышно плакали. Другие лежали молча, бессмысленно тараща глазенки. Остальные спали, беззвучно дыша во сне.

Янала сразу же занялась самыми беспокойными, и Инития последовала ее примеру, начав укачивать плачущую девчушку, а другой рукой пытаясь с ложки влить кукурузный настой в маленький ротик мальчугана. Потом она вручила мальчика Стэнтону, а девочку передала на руки Чель. Малышка была совсем крошечной, с редкими прядками волос на макушке, с широким носом и темно-карими глазами, которые оглядывали все вокруг, ни на чем не способные остановиться надолго — даже на державшей ее Чель.

— Самые маленькие должны быть как можно ближе к своим матерям, спать с ними вместе, брать у них грудь, когда голодны, — сказала Инития. — Но матерей этих бедняжек уже нет с нами.

— Как же вам удалось их всех собрать здесь, тетя?

— Я знала все дома, где недавно родились дети, ведь обычно мы собирались вместе, чтобы отпраздновать появление на свет нового человека. И потому мы с Яналой отправились на поиски выживших. Некоторых спрятали под пальмовыми листьями, а другие просто остались в домах совершенно одни.

Чель посмотрела на Стэнтона:

— Как долго они еще будут сохранять иммунитет?

— Примерно шесть месяцев, — ответил он, прижимая к себе мальчика. — Пока не сформируются окончательно оптические нервы.

— Ее зовут Сама, — сказала Янала, указывая на девчушку, которую баюкала Чель.

— Сама? — Это имя было ей, несомненно, знакомо.

— Да. Она дочь Волси и Яноты.

Пораженная, Чель всмотрелась в малышку, в ее широко открытые, мокрые от слез глазки.

— Так это их дочь? Дочь Волси?

— Из всей семьи выжила только она.

Чель держала сейчас на руках ребенка, вернуться к которому так хотелось Волси, когда он умирал на далекой чужбине.