— Это дикие верблюды! — пояснил Чимид.

— Одичавшие?

— Нет. Особая порода. Хаптагаи… Если посчастливится, увидим тахи. У вас ее называют лошадью Пржевальского. Эти звери водятся только в этом углу Гоби…

На юге и на востоке засверкало, заискрилось нечто белое, огромное и безбрежное, как море. Ветерок сделался соленым.

Чимид велел отряду остановиться.

— Вот куда улизнул Эрэгдэн-Дагва! — воскликнул он. — Солончаки непроходимы. И только опытные проводники знают, как пробраться вглубь. У мятежников есть проводники.

Он задумался. Написал записку Ганбату, вернувшемуся к своим войскам. Сказал связному:

— Живой или мертвый, должен доскакать до границы, передать Ганбату! А мы выступаем к Байтаг-Богдо…

Оставив заслон и разъезды возле солончаков, отряд пошел строго на юг, к горе Байтаг-Богдо. По предположениям Чимида, именно к этой пустынной горе, поднимающейся на три тысячи метров, должны прорываться мятежники. Байтаг-Богдо возвышается на самой границе с Синьцзяном.

К горе Байтаг-Богдо подходили ночью. И не без оснований. Высланные вперед разведчики обнаружили: южные склоны горы заняты бандами синьцзянских генералов, а возможно, самого генерала Ма. Здесь готовились оказать поддержку мятежникам. Обстановка сразу крайне обострилась.

— В бой с ними мы вступить не можем, — сказал Чимид. — И не только потому, что они перешли границу. У них, судя по всему, многократное превосходство в силах. И в то же время они могут спровоцировать нас на драку. Как быть?..

— Да тут все просто, — отозвался Щетинкин. — Наша главная задача — не пропустить мятежников за государственную границу, а не война с синьцзянскими генералами. Надо вернуться к солончакам. Правда, негде укрыться от жары, но что поделаешь? Как говорит моя Васена, перетерпим. А тут нужно оставить сильные заслоны, ну и вести беспрерывную разведку…

Начались томительные, знойные дни возле солончаков, напоминающих взбитую белоснежную пену. Слепящее сияние складывалось в причудливые миражи: огромное озеро и кораблики на нем, зеленые рощи, непонятные здания на далеком берегу. Все знали: от зеленых оазисов, от реки отошли на добрую сотню километров. Но слишком уж реальными были эти миражи. Неожиданно миражи гасли, и перед глазами снова тянулась белоснежная пелена, поросшая кое-где воробьиной солянкой и баглуром. Стебли сухой солянки напоминали паучьи ноги.

Почему мятежники ни днем ни ночью не выходят из солончаков, скрываются где-то там, в камышах, в котловинах, в мелкосопочнике? Да и заходили ли они сюда? Может быть, подались на север, обманув бдительность цириков?