— Это неразумно, очень неразумно… — пробормотал прижатый к стенке главарь союзной группировки. — Они это нарочно… Каждая минута на счету… Не время сейчас базарить.
— Тогда ответь мне прямо: твои это люди или нет?
— Я выясню это.
В общении с ребенком выбор правильной тактики — половина успеха. Он пробовал и так, и эдак. Но везде промахивался.
— Нет, ты ответишь сейчас же.
Глазунов и Плед даже не думали вмешиваться в разборки командиров: они лишь тупо переводили глаза с одного на другого, в зависимости о того, кто говорил в данный момент. Направленные в пол лучи фонарей образовали некое подобие световой клетки, в центре которой стояли мы с Женей.
Но тут в один миг всё изменилось, снова, уже в который раз, перевернувшись с ног на голову. Вестником перемен выступил молодой громобой, без разрешения ворвавшийся в «командирский» грот и выпаливший прямо в лицо Гелику:
— Федералы! Федералы идут!
Глава XLVI: Серое небо
Глава XLVI: Серое небо
— Вот видишь! — забинтованный театрально всплеснул руками. — Видишь, к чему привело твоё жевание соплей! Мы должны были уже отступить! Что теперь прикажешь делать? Драться? Или что?
Но главный громобой знал, что делать.
— Плед, — в очередной раз позвал он соратника. — Временно принимаешь командование. Выбери мне двоих надежных людей.
— Что ты задумал? — Плед был лет на семь старше Гелика, однако даже не предполагалось, что он может покушаться на его власть и оспаривать приказы.
— Прошвырнемся с Шизиком до деревни. Заберем предметы.
— Только если ты обещаешь мне, что Филипп и Виктор останутся живы! — тут же оживился Женя, который уже, казалось, был близок к тому, чтобы потерять сознание: настолько обессилившим и безучастным он выглядел.
— Глаз, — продолжил Гелик, не удостаивая учителя ответом. — Ты со своим отрядом встаешь в заслон. Отходите только по команде. Да, и бери Лазарева. Он пока будет с тобой. Как только я дам знать, можешь отпустить его.
Мне одному показалось, что на слове «отпустить» был сделан некий не вполне однозначный акцент?
— Понял, — коротко кивнул Глазунов, после чего ткнул меня в спину фонарем. — Пошли.
— А я? — напомнил о себе союзник. — Моя роль, как договаривались?