— Что с вами, Ефремов? — спросил Мансуров.

Ефремов догадывался, что начальник КПП один из тех, кто меньше всех ему доверяет. И вдруг именно ему, Мансурову, Ефремов захотел рассказать все. Если уж Мансуров ему поверит — значит, поверят все!

Начальник КПП удивился, когда Ефремов тихим, но твердым голосом попросил выслушать его наедине. Что-то было в Ефремове необычное. Мансуров еще раз пристально посмотрел на водителя и пригласил к себе в кабинет.

То, что рассказал Ефремов, поразило Мансурова. Он взял с него слово пока никому ничего не говорить и отпустил. Если поверить Ефремову, то поведение Горского более, чем странно.

Что знал Мансуров о Горском? Фронтовик. Орденоносец. Много лет плавал на траулере вместе с капитаном, которому однажды спас жизнь. Свояк его друга. Человек, которому Мансуров помог устроиться в речное пароходство и чьи документы, конечно, тщательно проверялись, прежде чем он оказался здесь.

Мансуров стал вспоминать все свои встречи с Горским. Ничего особенного. Горский никогда не интересовался охраной границы и делами КПП. Все — и Пулатов, и Ярцев, и майор Серебренников — считали Горского вполне порядочным.

Да и стоит ли верить Ефремову, человеку неприятному, скользкому, бывшему пленному, заигрывающему с пограничниками и, наконец, замешанному в той истории с задержанным нарушителем, когда его, мансуровский, наряд проявил небдительность?

Ведь хотя и не подтвердилась связь Ефремова с нарушителем границы, хотя полковник Заозерный и распорядился отпустить водителя, Мансуров продолжал не верить ему... Что он только что наговорил? К чему?

Если бы Ефремов, как всегда при встречах с Мансуровым, заискивающе улыбался, начальник КПП, возможно, даже не стал бы его слушать, или, во всяком случае, не придал значения его словам. Но взволнованность, с которой говорил Ефремов, настораживала.

И вдруг Мансуров ясно вспомнил свою встречу с женой Ефремова, когда возвращался с КПП на политотдельском газике.

«Ты знаешь, что такое Освенцим или что такое Дахау? — задыхалась она.— Ребра у тебя целы? Легкие не отбиты?!».

У Мансурова пересохло во рту.

Горский, Горский!.. Кто же в таком случае Горский? Что он затеял? Зачем Ефремову нужно подать самосвал в Реги-равон именно в такой-то день? Почему нельзя уезжать без разрешения капитана «Медузы»?

Сдерживая данное Максиму Максимовичу слово, Мансуров всегда сам возглавлял досмотровую группу, отправлявшуюся на «Медузу». К Горскому нельзя было придраться. Он охотно предъявлял документы, и никаких нарушений на его судне не обнаружено. Хотя, впрочем...