— В конюшне, в конюшне он!..

— Сейчас выясним,— сказал Ярцев. Но прежде он решил связаться по телефону с отрядом. Слышал, как полковник отдавал распоряжение дежурному:

— Хирурга в машину!

Ждал, что скажет начальник отряда.

— Выезжаю к вам,— сообщил Заозерный.— Возьмите того, что в конюшне.

— Здесь он! — сказал Ярцеву сторож, едва газик остановился.— Вижу, понимаете, скачет. А кто скачет?.. Слышал выстрелы. Кто стрелял?.. Скачет в конюшню... Ну, всё ясно: конь понес...

Стоит перед пограничниками старый колхозник, в стеганом халате. Неловко переминается с ноги на ногу: мол, все ли я сделал как нужно?

И велосипедист уже здесь. Жмется к старику. Парнишке лет четырнадцать.

— Сын? — спрашивает Ярцев.

— Внук.

— Молодец... А теперь прошу отойти в сторону.

Водитель гасит фары. Медленно раздвигаются ворота.

За чинарой, метрах в десяти от входа в конюшню, притаился Солибаев с «Амуром».

Начальник заставы скрыт за раздвинувшимися воротами.

Из конюшни неуверенно выходит человек. И тогда водитель снова включает свет, ослепляет его.

— Руки вверх!

«Зуб» послушно выполняет приказание. Он готов на всё, лишь бы облегчить свою участь.

Он стоит бледный, не решаясь пошевелиться.

— Я всё скажу... Всё скажу!— голос заискивающий, визгливый.