Шелестов молчал, думая о чем-то своем, потом спросил хозяйку дома:

– Значит, эти двое вам незнакомы?

– Нет.

– И теперь вы не знаете, кто они?

– Дмитрий смотрел их документы, но я не знаю.

– А каковы они собой, расскажите?

Очурова нарисовала портреты ночных гостей как могла, и со слов ее Шелестову, Быканырову и Эверстовой стало ясно, что один был русский, а другой якут. Русский, конечно, Белолюбский. Все приметы совпадали – А якут рыжий? Волосы рыжие? – поинтересовался Быканыров.

– Он совсем без волос. У него голова гладкая, как колено. Я еще подумала, зачем было человеку зимой снимать волосы?

"Волосы этот якут оставил в квартире Белолюбского, – рассуждал про себя Шелестов. – Но зачем это понадобилось?"

– Надо догонять их. Зачем терять время? – сказал Петренко.

– Правильно говоришь, лейтенант, – отозвался Быканыров.

Шелестов молчал. И хотя он сейчас сидел здесь, в лесной избушке, но мыслями был далеко в тайге, настигая этих двух, проливших кровь безвинного человека. Он слушал горячие высказывания своих друзей, но молчал. Он всегда дорожил временем, знал цену каждой минуте, но не собирался торопиться.

"Я должен услышать, что скажет Очуров", – решил он и очень удивил всех, когда объявил:

– Ночуем здесь. Пусть олени наши хорошенько отдохнут. А рано утром тронемся.

Возражать Шелестову никто не стал.

*

* *

Дмитрий Очуров пришел в себя среди ночи.