Группа Марека вылетела из Москвы в Калиновку: первыми отправились Марек с радистами Любеном и Еленой, а затем Гилин, Кацаров, Цивинский, Денев, Иванов и я.

После обсуждения в Заграничном бюро было решено перебросить нашу группу в Черногорию на самолетах и сбросить с парашютами. Первая подгруппа, командиром которой был я, состояла из Димитра Гилина, Петко Кацарова, Радила Иванова (Сашо), Илии Денева и Ивана Цивинского. Нас должны были доставить на партизанскую землю двумя самолетами, так как машины не могли брать более трех пассажиров.

25 июня 1944 года двухмоторный самолет оторвался от покрытого травой аэродрома Калиновки. Под нами остались ангары военного аэродрома и небольшое украинское село, утонувшее в вечерних сумерках.

Мы летели в Югославию вторично. Первый раз мы улетали туда на этом же самолете неделю назад, держа курс к партизанской территории, расположенной южнее Белграда (координаты были уточнены по радиосвязи, которую советские товарищи поддерживали с югославскими партизанами). Мы не долетели. Самолет поднялся на высоту 4000 метров, перелетел Карпаты, пересек Дунай, под крыльями заблестел огнями Белград. После этого мы повернули на юг и начали снижаться, выключив моторы, чтобы не привлечь внимания вражеских зенитных батарей. На высоте 800 метров самолет начал планировать над территорией, где должны были гореть сигнальные огни. Мы их обнаружили легко. Они были зажжены в форме «запечатанного конверта»: четыре костра по углам воображаемого прямоугольника и один в середине. «Товарищи, готовьтесь, — предупредил нас советский майор — командир самолета. — Идем точно над нашими координатами…» Мы осмотрели парашюты и автоматы. Каждую секунду ожидали сигнала… И тут случилось неприятное. Майор, который напряженно смотрел через иллюминатор самолета, вдруг принялся оживленно обсуждать что-то с пилотами, у которых видимость была лучше. «Товарищ полковник, — обратился ко мне майор, — посмотрите налево», — и указал рукой.

Я ясно увидел «запечатанный конверт» сигнальных огней. «Да! — подтвердил я. — Это, должно быть, то самое место. Нет никакого сомнения». Но майор снова показал рукой: «А теперь посмотрите прямо». Прямо перед самолетом горели костры второго «запечатанного конверта»…

«Скажите, которые сигналы наши? Где вас выбрасывать?» — Майор был встревожен, он не знал, что делать…

Я посмотрел на него. Мы познакомились с ним на аэродроме в Калиновке. Он был молод, лет тридцати, ко мне относился с большим уважением (я летел по указанию Станке Димитрова в офицерской форме, хотя и без погон, а Иванов и Гилин были одеты в полувоенные костюмы). Командир самолета отвечал за благополучную высадку десанта — я не имел никакого права вмешиваться в его дела.