Радист Иванов имел соответствующий шифр для радиосвязи. Кроме того, у меня в одном из внутренних карманов лежала небольшая книжечка. Она служила для шифровки и расшифровки радиотелеграмм, которые Иванов должен был передавать Димитрову и принимать из Москвы. Я когда-то изучал шифровальное дело, но оно мне не требовалось в разведывательной работе — у меня почти всегда был специальный шифровальщик и радист: моя жена Галина или кто-либо другой. Сейчас мне впервые предстояло самому зашифровывать телеграммы. Перед отъездом в Калиновку я прошел под руководством Елены Димитровой краткосрочные курсы по шифровальному делу — Елена, в то время радистка и личная шифровальщица Георгия Димитрова, в совершенстве владела этим искусством. Она не только за короткий срок посвятила меня в тайны шифровального мастерства, но и уточнила конкретные тексты из книги, по которой нам предстояло работать. У нее, разумеется, была такая же книга. Она должна была принимать наши радиотелеграммы из Югославии и передавать нам очередные указания Георгия Димитрова до прибытия Марека, а после этого поддерживать регулярную радиосвязь между нашей группой и Заграничным бюро партии.

На этот раз сигнальные костры имели вид «дорожки»: четыре с одной стороны, четыре с другой. Внутрь этой «дорожки» самолет должен был сбросить людей и грузовые парашюты. Мы на всякий случай сделали широкий круг километров на десять в сторону от сигнальных огней. И когда командир самолета убедился, что внизу все «чисто», дал сигнал к выброске.

Местность, куда мы втроем — Радил Иванов, Димитр Гилин и я — приземлились в июне 1944 года, представляла собой широкую ровную поляну в горах Черногории. Неподалеку возвышались заснеженные вершины горного массива Цырни-Кук, зияли пропасти. Югославские товарищи выбрали подходящее место для приземления на парашютах, но погода, которая была неподвластна людям, оказалась неподходящей: поднявшийся ветер отнес несколько грузовых парашютов далеко в сторону от «дорожки». Иванов угодил в ущелье, к счастью, не глубокое. Гилин упал на ветви граба. Почти благополучно приземлился и я, слегка ударившись одним коленом.

Иванова мы нашли легко — югославские партизаны знали каждую пядь земли. Он был жив и здоров, хотя немного ушибся при ударе о скалу. Но некоторые грузовые парашюты, отнесенные ветром, приземлились на скалы, найдя их, мы обнаружили, что драгоценный груз испорчен. Разбилось несколько автоматов, большая 25-ватная радиостанция с аккумулятором и один из двух ручных генераторов. Беда, разумеется, была не столь уж велика. Запасные рации — моя и Иванова — были в полном порядке. Ручной генератор Иванов исправил, и мы могли надеяться, что связь будет обеспечена. Иванову предстояло кое над чем подумать — при помощи маломощных портативных радиостанций было крайне трудно установить связь на расстоянии тысяч километров, пришлось ему употребить все свое мастерство, все свои радиотехнические знания.