Если бы посетители театра оперы задержались после представления на пару часов и зачем-нибудь зашли бы за торец здания, то очень бы удивились вываливавшейся из театра разгоряченной толпе, больше подходящей для какого-нибудь рок-фестиваля, чем для обиталища муз и граций. Дантон споткнулся, но целоваться не перестал. Мерида висела на нем, обвив ногами за пояс, а руками за шею. После четырех часов сплошного угара и воплей они стали богаче на две тысячи долларов, но, в конце концов, даже не это было самым главным. Дантон был неприлично пьян и неприлично счастлив, Гувер, похоже, тоже, три дня алкогольных возлияний в неделю сразили даже ее антиалкогольный фермент. Дантон, шатаясь, добрел до тупика и посадил Гувер на крышку мусорного бака, чуть всем весом на нее не навалившись, но в последний момент удержавшись. Ее проворные руки уже проникли ему под футболку и теперь проверяли там количество и качество старых шрамов, полученных в различных переделках. Джо оттолкнул ее руки и стянул куртку, чтобы ей было удобней. Для этого на пару секунд пришлось прекратить ее целовать, а потом было уже поздно. Мерида вцепилась в свои плечи и посмотрела на него с таким ужасом, будто он прямо здесь и сейчас собрался ее насиловать.

— О, да брось. — Пробормотал Дантон, осторожно отводя ее руки в стороны. — Я же не озабоченный маньяк.

Мерида затравленно огляделась из стороны в сторону, словно ища у стен подмоги.

— Перестань, детка.

Дантон обнял ее за талию и подтянул ближе к себе, осторожно лаская поясницу и молясь, чтобы она не подумала ничего лишнего, вопросительно взглянул в глаза. Гувер уперлась ему ладонями в плечи, чтобы он не приближался.

— Это, конечно, свидание. — Сказала она срывающимся голосом. — Но не здесь же… не так…

Дантон прикрыл глаза и мысленно досчитал до десяти. Потом трижды выругал себя идиотом.

— Я не собираюсь заниматься с тобой сексом. — Сказал он, стараясь не улыбаться. — То есть, конечно, собираюсь, но точно не здесь и даже не сегодня, и уж точно не завтра, потому что завтра у меня, да и у тебя тоже, будет такое зверское похмелье, что ни о каком сексе не может быть и речи, с кем бы то ни было, даже с тобой.

Гувер продолжала недоверчиво его разглядывать, но руки расслабились, и Джо мысленно поставил себе десять баллов в табель правильных слов.

— Что ты обо мне думаешь? — Шутливо вознегодовал он. — Я же тоже человек. С чувствами, между прочим, да. Ну-ка поцелуй меня еще раз.

Он потянул ее за растрепавшуюся косу, так, что они чуть не стукнулись лбами, и поразился отчаянию, светившемуся у нее в глазах. Конечно, ей было страшно, конечно, она ему ни на йоту не верила, но Джо знал, что нравится ей, а с остальным можно было разобраться.