— Да топай ты к своей мамке! — закричал Лютов на Зольсберга, который, поморгав испуганными глазами, рванул в лесочек, тянувшийся вдоль железнодорожной насыпи…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ ПАДЕНИЕ «СТАЛЬНЫХ ВОРОТ»
ПАДЕНИЕ «СТАЛЬНЫХ ВОРОТ»
ПАДЕНИЕ «СТАЛЬНЫХ ВОРОТ»1
С тех пор как русские армии подошли к границам Восточной Пруссии и со стороны Польши и со стороны Прибалтики, журналистка фрау Хилли поселилась на окраине «Зольдатштадта», в кирпичном небольшом доме, расположенном неподалеку от форта «Стальные ворота». Вскоре — наверное, через месяц — профессор Теодор сделал ее функционером местной национал-социалистской организации, и она после этого получила доступ в военный гарнизон.
Теперь она по утрам не залеживалась в постели, поднималась с восходом солнца и сразу подходила к зеркалу, глядела на свое отражение: точеная обнаженная фигурка казалась еще молодой, крепкой для тридцатипятилетней женщины; фрау Хилли еще может подцепить себе порядочного мужчину и «обязательно из военных»…
Потом Хилли наводила туалет, надевала униформу национал-социалистского функционера, быстро завтракала и вновь любовалась собою перед зеркалом: да, ей бы такого спутника жизни, как профессор Теодор — и близок к окружению фюрера, и крепок еще как мужчина. С этой мыслью она выходила из дома и направлялась на службу надсмотрщицы за русскими, поляками, бельгийцами, французами, насильно привезенными в форт «Стальные ворота» для постройки дополнительных укреплений, модернизации казематов форта. Она покрикивала и помахивала плеткой на изможденных тяжелым трудом полуголодных людей.
4 апреля 1945 года Хилли позволила себе понежиться в постели подольше. Солнце уже поднялось, глядело в окно. Кто-то вошел в переднюю комнату. Хилли подумала, что вошел он, Вилли, который уже однажды приходил, провел ночь, но из передней послышался голос профессора Теодора:
— Хилли, я приехал! Ты готова?
— Заходите, господин профессор.
— О нет, Хилли, времени в обрез, да и не в настроении я.
Хилли быстро оделась, приготовила кофе. Теодор открыл портфель, выложил на стол стопку свежих бутербродов, открыл банку зернистой икры. Хилли заметила:
— Опустошаете коммерсанта господина Адема? У меня есть бутылка коньяку, поставить?
— Нет-нет! Это задержит, а дела торопят.
Но она все же поставила и, выпив одна маленькую рюмочку, показала на дверь спальни:
— Постель еще теплая…
Он резко оборвал ее: