— Что же, я обещаю — силой затяну тебя в сибирский лес. Только боюсь, что тебе не захочется оттуда ехать назад. Пойми: это край будущего. Он еще покажет себя. Вот закончится война — и Сибирь прогремит на весь мир. Ты не можешь себе представить, сколько сокровищ спрятано в сибирской земле. И эти сокровища будут служить людям. Я вижу это время!

Он говорил увлеченно, даже с пафосом, но в его словах не было ничего искусственного, наигранного.

В такие минуты я всегда думал о том, как этот человек, который до самозабвения любит свою Родину, свой народ, может спокойно выслушивать хвастливые рассказы фашистских офицеров об их «веселых забавах» на захваченной земле? Как у него выдерживают нервы? Ему очень тяжело. В тысячу раз тяжелее, чем нам. Но он никогда не жалуется на свою судьбу, никогда не теряет присутствия духа. Он и нас всех подбадривает, зажигает на борьбу…

— Николай Иванович, — сказал я, — как бы хотелось потом, после войны, работать вместе!

— Что же, я не против. А пока что нам, очевидно, придется расстаться.

Я удивленно посмотрел на него.

— Понимаешь, наша миссия в Ровно, уже закончилась. Пройдет месяц-второй, и сюда придет Советская Армия.

— Но ведь отряд перебазируется на запад, и мы еще будем иметь возможность поработать вместе, ну хотя бы во Львове, — возразил я.

— Боюсь, что не успеем. Отряду предстоит совершить большой переход, и вряд ли он будет легким. К нему надо хорошо подготовиться. А если даже и успеет отряд до прихода наших войск перебраться в район Львова, то сразу там не развернешь широкой разведывательной работы. Потребуется время.

— И что же вы решили?

— Я решил не блуждать с вами по лесам и болотам, а немедленно отправляться во Львов и начать действовать. Уж очень хочется мне встретиться с губернатором Галиции Вехтером или хотя бы с кем-нибудь из его заместителей.

— А командование знает об этом?

— Я уже говорил с Медведевым и Лукиным. Пока они не дали согласия. Но и не отказали. Обещали все обдумать, посоветоваться с Москвой. Думаю, что Москва разрешит. Кстати, Лидия Ивановна тоже обещала поехать во Львов. Там у нее есть знакомая, и она дала мне ее адрес. Кажется, во Львове живет сестра Марии Ких. Словом, для начала есть где остановиться. И нужно спешить, так как не исключена возможность, что, добравшись до Львова, гауптман Зиберт попадет в плен к советским войскам.

Это был последний разговор с Николаем Ивановичем. Через несколько дней мы провожали его в путь. «Оппель-капитан», не раз колесивший по ровенским улицам, был сейчас как новенький, его перекрасили и отполировали до блеска — не к лицу франтоватому немецкому гауптману разъезжать на грязном, обшарпанном лимузине.