Вторая встреча с Адамом состоялась через много лет и совершенно в другой обстановке — в начале 1944 года во Львове, в ресторане «Бристоль», где Лисовская работала официанткой. Такая же ласковая улыбка, такое же любезное выражение глаз, только морщины вокруг них появились да седина подернула виски. А вот форма совершенно другая — такая, какую носят все гестаповские офицеры.

— О-о, кого я вижу! Пани Лидия, если не ошибаюсь?

— Да, вы не ошиблись, многоуважаемый пан поручик. Я вас тоже узнала.

— Какая приятная встреча! Вы во Львове давно?

— Больше месяца…

— И здесь работаете?

— Как видите.

— Вы одинокая или, возможно, уже обзавелись семьей?

— Нет, не обзавелась.

— Так, может, позволите пригласить вас на один танец? Я не забыл тех вечеров в Костополе…

— И я все помню…

— Так что — потанцуем?

— Извините, пан поручик…

— Не поручик, а оберштурмфюрер.

— Извините, господин оберштурмфюрер, но я на службе, и танцевать с клиентами нам категорически запрещается.

Он предложил ей встретиться в свободное время, но она отказалась. После всего того, что видела и пережила в Ровно и во Львове, этот бывший поручик шляхетской «двуйки» казался ей мелким ничтожеством в сравнении с теми врагами, с которыми ей приходилось иметь дело. Если бы знала, что эта встреча с вчерашним пилсудчиком, а ныне гестаповцем не последняя, что судьба снова сведет их на окольных путях жизни, его постигла бы участь Конрада.

Но могла ли она надеяться на еще одну встречу с ним — здесь, в свободном Львове, в советском Львове, в этом чудесном парке, где ощущаешь истинную красоту природы и жизни! Могла ли подумать она, что на этот раз он появится перед ней в форме офицера Советской Армии?

— А может, это не он? Лида, слышишь, может, ты ошиблась? На свете немало похожих людей.

— Я хотела бы ошибиться, Маечка, да, кажется, это не ошибка. Я сразу его узнала, как только увидела в глубине аллеи.