Возможно, неспособность добираться до сути дела даже более выражена в Южном Судане, чем в остальной части Африки, поскольку эта страна десятилетиями страдала от голода, отсутствия здравоохранения, образования, коммуникаций и всего остального, чему был причиной жесткий режим Хартума, ни во что не ставящий этих неарабских христиан и анимистов. Неудивительно, что тремя самыми популярными телепередачами были патриотические речи, футбол и американские бои без правил (по программе под названием TLC), в которой бойцы дрались при помощи столов, стремянок и стульев.

Взять хотя бы этого будущего экономиста: я пригласил его на встречу в семь утра в отеле, чтобы мы обсудили дела, но он пришел в шесть и ушел, поскольку решил, что я опаздываю. Позже он говорил, что пытался открыть дверь и, когда она не открылась, решил, что я где-то еще. Попытался ли он постучать в дверь? Нет, об этом он не подумал. Спросил ли он на ресепшен, ушел ли я куда-то? Нет, он не рассматривал такую возможность. Подождал ли он до назначенного времени? Вы уже знаете ответ. Этот парень – один из представителей интеллектуальной элиты этой страны.

Или оцените электрообеспечение в моей комнате в отеле: на вентиляторе на стене висело две веревки одинакового цвета на расстоянии в несколько сантиметров. Один был выключателем, другой – проводом. Потяните одну из них в темноте, и вы получите долгожданную прохладу; потяните за другую, и вы поджаритесь.

Когда я должен был поехать в первый отель Южного Судана, чтобы воспользоваться Интернетом, водитель высадил меня в 14 часов и согласился заехать за мной в 17. Он так и не появился. Я пошел в справочную и попросил им позвонить во второй отель (их дочерний отель, в котором я остановился), чтобы они заказали для меня автомобиль. Никто из персонала не знал их телефонного номера – номера старшего отеля! Поездка обратно заняла 3 часа.

Цены в Южном Судане были непомерно высоки на все – результат наплыва гуманитарных работников ООН и других неправительственных организаций, каждый из которых хотел как лучше, но многие из которых наносили непреднамеренный вред экономике, поскольку привозили с собой западные представления о ценностях и привычки к расходам. Я видел подобную инфляцию и в других странах с небольшим населением – Македония, Косово, Восточный Тимор, – где часть гуманитарных служащих была достаточно велика, чтобы подтолкнуть рост цен. Эти служащие готовы и могут потратить 60 долларов за обед там, где большинство граждан не зарабатывает столько и за месяц. Затем они отваливают по 300–400 долларов за ночь в нескольких хороших отелях и еще сильнее тормозят экономику. Они платят 5 долларов за поездку в микроавтобусе, которая должна стоить (и раньше стоила) 10 центов. Они идут на рынок и платят любую цену, независимо от того, насколько она раздута по местным стандартам, поскольку она кажется низкой по сравнению с тем, что они платили дома, и они слишком заняты или горды для того, чтобы торговаться. Но в процессе они (и те, кого они нанимают для того, чтобы им готовили и работали на них) взвинчивают цены на бобы, рис, мясо, овощи и другие массовые товары, которые теперь не по карману бедным местным. В итоге неизбежно продавцы поднимают свои цены, чтобы соответствовать спросу, – и это на годы искажает экономику.