Выйдя на открытый воздух, мы все облегченно вздохнули. Разговаривая между собой, мы собирали траву для наших животных, когда Майя, заметив в стороне на скале красивый белоснежный цветок алоэ, обратилась к сеньору Стрикленду:

– Сорвите, пожалуйста, мне этот цветок!

Тот быстро поднялся на несколько футов и только срезал ножом цветок, как страшно вскрикнул.

– Что с вами, сеньор? Укололи палец или порезали руку?

Он ничего не ответил и только указал на скалу. Тут мы все увидели уползавшую серую змею, которая, очевидно, ужалила сеньора. На его руке показалась кровь, а сам он побледнел как полотно.

– Змея! Его укусила змея! – с ужасом воскликнула Майя, и, прежде чем я что-либо сообразил, она крепко сжала руку сеньора своими руками и губами впилась в рану, чтобы высосать кровь.

Я быстро пришел ей на помощь. Оторвав кусок ткани от ее длинного платья, я крепко перевязал руку сеньора около локтя и с помощью вложенной палки скрутил до предела. Кровообращение в руке было задержано, и можно было надеяться на благополучный исход.

– Змея самая ядовитая! – с трепетом проговорила Майя.

– Не надо очень беспокоиться, я знаю способ лечения. Только скорее идем в наш лагерь! – сквозь зубы ответил ей Стрикленд.

Вынув там нож, он велел мне сделать глубокий надрез на месте раны.

– Глубже, глубже! Это вопрос жизни и смерти! А в этом месте нет артерий!

Подошедший Зибальбай стал держать руку сеньора, и я сделал два надреза. Выпустив всю кровь до последней капли, мы, следуя указаниям сеньора, положили в рану пороху, сколько поместилось на двадцатицентовой монете, и зажгли. Показался белый дым, и раздался запах горелого мяса.

– Так как у нас нет водки, – сказал сеньор, с удивительным спокойствием выдержав всю эту мучительную операцию, – то нам остается только ждать.

– Надо съесть немного коки, – посоветовал Зибальбай, подавая сеньору кусок теста из нее, – это много лучше огненной воды!

Он стал усиленно жевать, но скоро силы его совершенно оставили, он опустился на землю, глаза сомкнулись, как во время сна, а горло схватывала легкая судорога. Яд все-таки проник в кровь; тогда мы подняли нашего товарища на ноги, взяли под руки и заставили ходить взад и вперед, увещевая не падать духом.

– Я стараюсь, – ответил он нам, но следующие его слова уже показали, что им овладел бред, и он свалился на землю.

Мне было тяжело смотреть на него. Я подумал, что он непременно умрет. Я не мог удержаться, чтобы не упрекнуть несчастную и неповинную девушку.

– Это ваша вина! – сказал я с озлоблением.

– Вы жестоки и говорите это, потому что ненавидите меня!