Сердце мое замерло. Он говорил истину. Если Майя примет предложение Тикаля, то мой народ будет спасен от тяжелого ига иноплеменников. Но что я мог сделать с ней? Что может поколебать любящее женское сердце? Но в отношении моего друга дело обстояло иначе. Я собирался сказать ему, что от одного его слова зависит не только моя жизнь, но и жизнь целого народа, что нельзя ему, белому, ожидать счастья от любви цветной девушки и что лучше ему с ней расстаться для их же обоюдной пользы.

Майя точно читала мои мысли и сказала:

– Игнасио, помни свою клятву!

Тут я вспомнил свои слова, сказанные в пустыне, и ответил Зибальбаю:

– Я не могу помочь твоему желанию, потому что обещал не становиться между твоей дочерью и моим другом. Сегодня, во второй раз в моей жизни, женщина разрушает все мои надежды, столь близкие к осуществлению, но я ничего не могу поделать.

Зибальбай мне ничего не сказал, но обратился к сеньору:

– Белый человек, вы слышали слова своего друга, они должны сильнее всяких просьб проникнуть в вашу душу. Но если вы будете упорствовать, я скажу все Тикалю и отдам вас в его распоряжение. А он мстителен и не постесняется принять все меры, чтобы вас убрать. Вас ожидает смерть. В последний раз спрашиваю, что вы выбираете: жизнь или смерть?

– Смерть лучше! – твердо ответил сеньор Джеймс. – Мне очень жаль вас, Зибальбай, и еще больше вас, друг мой Игнасио. Но, видно, такова судьба! Если Игнасио не может забыть своей клятвы, то как я могу нарушить свое обещание, которое дал Майе? Трусость всегда постыдна. Если только Майя не откажется от меня, то я буду ей верным до смерти.

– Я буду твоей и в жизни, и после смерти! Делай, отец, что хочешь, пусть Тикаль умертвит нас, но я не отдамся ему живая и в долине смерти найду избранного супруга.

Зибальбай вскочил с места и, сверкая глазами, громко произнес:

– При последнем своем издыхании я буду призывать на тебя и твоих детей проклятие богов. Пусть сердце твое разрывается на части от горя, имя твое пусть будет словом позора, пусть слова в твоих устах будут пеплом!.. Мне кажется, что я провижу будущее! Ты достигнешь своей цели, ты с помощью обмана станешь его женой, он будет некоторое время близок тебе, но ты должна будешь заплатить за это дорогой ценой, которую с тебя спросят, – ценой гибели всего твоего народа!

– Отец, пощади! Возьми назад свои слова!

– У меня столько же жалости к тебе, сколько у тебя – к моим сединам и моим печалям. Ты не щадишь меня, а я должен пощадить тебя?! Пусть проклятие мое разобьет твое сердце и сердце того, кто отнял тебя у меня!