– Что случилось? – тревожно спросил он Майю. – Зачем сюда пришла эта женщина?

– Не знаю. Я собиралась ложиться и в угловое зеркало увидела Нагуа, стоявшую на пороге с ножом в руке. Она осторожно вошла в комнату, я бросилась на нее, но она была сильнее, и, не приди Игнасио, она убила бы нашего сына!

– Правда? – спросил сеньор.

– Да, это так, белый человек! – ответила Нагуа.

– Зачем ты хотела крови невинного?

– Потому что из-за него мой собственный сын терял свои права: я узнала о том, что готовится завтра!

– А мы здесь при чем? – продолжал сеньор. – Если Тикаль будет низложен, то из-за своих пороков и преступлений…

– А вас посадят на его место ради ваших добродетелей? – перебила Нагуа. – Я знаю все о пророчестве, мне отец рассказал об этом перед смертью, у меня есть доказательства, и я донесу на вас на совете, и с вашим сыном Неба поступят, как с собакой!

– Послушай, – спокойно обратилась Майя к мужу, – чтобы спасти ребенка, надо лишить эту женщину возможности говорить.

Нагуа собиралась кричать и звать на помощь, но сеньор, занеся над ней нож, сказал:

– Молчи, если тебе жизнь дорога!.. Игнасио, закрой дверь, и посоветуемся… Нам предстоит или убить эту женщину, – продолжал сеньор, когда я исполнил его просьбу, – или бежать из города!

– Бежать невозможно! – сказала Майя. – Даже если нам удастся переплыть озеро, нас схватят среди гор и убьют!

– Значит, Нагуа должна умереть! – произнес сеньор.

– А если она даст клятву хранить молчание? – предложил я.

– Разве вы не понимаете, как она ненавидит меня! – горячо возражала мне Майя. – Она ни перед чем не остановится, никакие клятвы ее не испугают!

– Остается только ее убить! – сказал сеньор. – И я это сделаю. Потом скажу, что совершил это в пылу горячности.

Он подошел к Нагуа, которую мы связали и положили в угол. Сеньор наклонился над нею, и нож блеснул в его руке. Гробовое молчание нарушила Майя, прерывающимся голосом спросив:

– Готово?

– Нет, не могу!

– Нельзя же взять ее с собой!