Воздух разорвался на тысячи осколков от крика надрывного, окрашенного безнадежностью и ужасом неизбежности, женского крика, исходившего из нутра обители. Все застыли и оцепенели, а крик резко оборвался, срезанный чьей-то злой волей.

– Килисса, дочь моя! – Беллерофонт взвыл, воздев к небу худые бледные руки. – Он ее забрал у меня! Еще одну за этот горький день! Еще одну….

Анастасия прижалась к своей любимице и судорожно цеплялась за гриву лошади, этот крик агонии испугал ее до жути. Элен тоже пребывала в смятении и замешательстве, все ее обострившееся внимание сейчас было сосредоточено на открытой двери, в которую минутами ранее прошла за накидкой Килисса. Холодом веяло оттуда и еще чем-то подавляющим, все нутро девушки вопило и призывало убираться немедленно из этого места. Но как, ни странно, первым очнулся старец:

– Немедленно садитесь в колесницу, благо лошади запряжены и готовы к пути, и скачите во весь опор в Тирахис.

– Но как же ты, отец? Мы не оставим тебя здесь одного. Там же убийца! – Анастасия подбежала к магистру. – Мы можем разделиться: вы с Элен поедете к братьям, а я, чтобы отвлечь и сбить с толку врага, пойду в другом направлении.

– Нет. Исключено. Ты единственная, кто остался от ордена. И твой долг сейчас – выжить и сохранить для будущих хранительниц все знания и тайны. Пока жива хоть одна – будут и другие. С тобой умрет весь орден.

– Но как же? Как? Как я могу оставить тебя одного?! – Девушка плакала и отказывалась ехать. – Я лучше разделю одну учесть с тобой, нежели брошу тебя здесь одного, отец.

– Милая моя дочь, самая младшая и самая упрямая, но не менее любимая мною. Мой долг, как главы ордена ценой жизни защищать хранительниц от смерти. Ибо жизнь моя лишь щит вашей жизни. Исполни последний мой наказ и волю – ступай и выживи, возроди силу и жизнь ордена. Будь сильной и смелой, ибо, чтобы отпустить, нужно небывалое мужество. Ступай, дочь, а я задержу убийцу, хотя бы на время, чтобы вам дать фору. Лучше старику умереть, зная, что он не одинок в этом мире, нежели гонять эхо по пустынным коридорам мертвого дома. Ведь одиночество, словно холодный камень с острыми режущими гранями, подпирает сердце, постепенно разрушая его до основания. Элен, дитя, пожалуйста, помоги ей добраться до братьев, не оставь ее, она же совсем еще юна и ей так нужна сейчас поддержка, хоть она в этом и не признается.

– Я сделаю все, чтобы она добралась до Тирахиса, отче. Знакомство с вами было для меня честью. – Других слов у гостьи не нашлось, они попросту застряли в горле от подступавших слез.