Менжинский задумался.

– Не в моей власти решить что-либо по этому поводу. Но заверяю вас.панове полковники, что обязательно передам ваше желание королю. Думаю, возражений у него не возникнет.

– Значит, будем считать, что в главном мы договорились: казаки пойдут в поход. Чтобы не было потом недоразумений, сформулируем статьи и оговорим все условия, на которых мы согласны вербовать добровольных людей… – согласился Палий.

– Нет сомнений! – сказал Порадовский. – Мы тут же подпишем! – Но, спохватившись, добавил: – Если, конечно, эти статьи будут умеренными, то есть если панове казаки не потребуют слишком много…

Последние его слова чуть было не испортили все дело. Горячий Самусь гневно сверкнул глазами и как отрубил, без всякой дипломатии:

– Мы казацкой кровью не торгуем! Да кто сможет оценить, сколько она стоит! Какой мерой определить ее стоимость? А?.. Если почтенные послы думают торговаться, то нам не о чем разговаривать!

Вмешался побледневший полковник Менжинский, который сообразил, что так хорошо начатый разговор может свестись на нет, а король же приказал без казаков не возвращаться… Он сделал нетерпеливый жест, чтобы Порадовский замолчал, и поспешил успокоить Самуся, что у них, мол, и в мыслях не было торговаться.

Спор прекратил Палий.

– Я еще раз хочу сказать, что кровь мы будем проливать не за злотые и дукаты, а за свободу, за отчизну, за то, чтобы ни один янычар не топтал нашу землю!

– Святые слова! – согласились королевские послы.

– Но плата нам нужна, – продолжал полковник. – И вот для чего. Дома мы оставляем обедневшие семьи, а самим нам для похода нужно приобрести и оружие, и харчи, и возы, и коней. Без этого в поход не пойдешь. Особенно мы настаиваем на том, чтобы вдвое больше, чем остальным, было заплачено семьям тех, кто погибнет… Без такого пункта я не поставлю своей подписи под статьями!

– Справедливое требование, – заметил Менжинский.

Порадовский, желая загладить свою бестактность, воскликнул:

– Клянусь честью, так и будет! Я сам, если суждено мне остаться в живых, привезу эту плату семьям погибших!

– Ловлю пана на слове, – сказал Палий.

– Как Бога кохам! – поклялся Порадовский.

Менжинский облегченно вздохнул.

– Тогда приступим к делу, панове, ибо время не ждет… Давайте бумагу, чернила, перо!

6

6