– Герр Колонич, посмотри-ка, пожалуйста, ты! Что-то там неладно!

Колонич взял трубу.

– Все хорошо, мой генерал! Оснований для беспокойства нет. Продержимся час-другой – и турки сыграют отбой. Разрази меня Бог! Я чувствую, Кара-Мустафа будет полностью посрамлен…

Но тут он умолк, присмотрелся внимательнее, потом выругался:

– Гром и молния! Действительно у Швехатских ворот творится что-то странное. Кажется, там идет резня. Пошли!

Они быстро спустились вниз. Пока Колоничу подводили коня, Штаремберг вскочил в седло и в сопровождении эскорта адъютантов помчался к восточной части города.

Навстречу на забрызганных кровью подводах везли раненых. Бледные лица, искаженные болью, окровавленные повязки, широко раскрытые глаза, запекшиеся губы… Кто стонал, кто просил пить… Некоторые лежали молча, крепко стиснув зубы.

Генерал окидывал их взглядом, но не останавливался – мчался во весь опор дальше. Главное сейчас – отбить врага. Не пустить в город. Сбросить со стен.

На валу и на площади возле Швехатских ворот шел жестокий бой. Бились на саблях, резали ятаганами, кололи шпагами, разбивали головы боздуганами и боевыми топорами…

Штаремберг спрыгнул с коня, выдернул шпагу – ринулся в самое пекло боя.

– Вперед, братцы! Вперед!

Адъютанты обогнали его, закрыли от пуль и сабель.

Появление генерала и двух десятков его адъютантов и телохранителей влило новые силы, вселило уверенность в сердца изнемогающих защитников.

– Генерал с нами! Генерал с нами! – раздались голоса. – Наддай, братцы! Перебьем бешеных псов!

Янычарам, которые прорвались на площадь, и так было нелегко, а теперь на валу их отрезали от своих свежие воины, приведенные Штарембергом. Поэтому дрались они с яростью обреченных – отступать им было некуда.

Ян Кульчек и Якоб Шмидт держались друг друга. Они забыли обо всем, кроме одного – бить врага! Одежда их была насквозь пропитана потом, залита своей и чужой кровью…

Смертельный вихрь уже полдня кружил их в неистовом танце, которому, казалось, не будет конца.

Увидев генерала, кинувшегося в бой со шпагой в руке, Ян и Якоб еще сильнее насели на противника и потеснили его к стене.

Янычары яростно оборонялись. Их осталось около двадцати, но по всему было видно, что это опытные воины, их сабли снесли головы многим защитникам Вены.

Не миновал этой ужасной участи и Якоб Шмидт.