– Ну что там? Рассказывай! Видел Карла Лотарингского?

– Герцог внимательно выслушал мой рассказ о положении в Вене и просил заверить вас, генерал, что ни на минуту не забывает об осажденной столице, – ответил Кульчицкий. – Он ждет короля Яна Собеского с поляками. Вот-вот должны прибыть франконцы. Как только все силы объединятся, они сразу же выступят против Кара-Мустафы и снимут осаду с Вены. Так уверяет герцог Лотарингский.

Штаремберг слушал, не пропуская ни слова, тревога и озабоченность не оставляли его лица.

– Меня очень беспокоит то, что в городе лютует поветрие. Мы каждый день хороним умерших. Болезнь забирает больше, чем война…

– Я сообщил и об этом… Герцог просил напомнить вашему превосходительству, что мор и болезни – всегдашние спутники войны, и в особенности осады. Но, несмотря ни на что, нужно держаться. Вену сдавать нельзя!

– Мы и не думаем об этом! – воскликнул губернатор. – Одного не могу понять: почему Кара-Мустафа, зная о нашем тяжелом положении, не штурмует? Что он замышляет? Подкопов как будто не ведет.

Кульчицкий разгладил свои маленькие, недавно подстриженные усы.

– Герр генерал, Кара-Мустафа не ожидал такого отпора с вашей стороны во время первого и второго штурмов. Потери у турок огромны! В лагере тоже много больных. Нарастает недовольство. Военачальники начинают ссориться и препираться. Поэтому великий визирь, учитывая все это, принял новое решение…

– Какое?

– Он решил уморить осажденных голодом.

– У нас достаточно припасов. Думаю, ему известно об этом.

– Чего не сделает голод, довершат болезни… Кроме того, сераскер возлагает большие надежды на подкопы и мины. Турки – искусные мастера в таких делах.

– Я знаю. Но сейчас не слышно, чтобы где-либо подбирались.

– Роют, господин генерал. Со стороны Леопольдштадта ведутся два подкопа. Из Пратера – один. Там удобно: сады подходят вплотную к валу – землю можно выносить незаметно. Следите внимательно на этих участках! Не исключено, что и в других местах…

– Спасибо, друг. – Генерал поднялся из-за стола и пожал Кульчицкому руку. – Это очень важно. Мы сделаем все возможное, чтобы продержаться как можно дольше. Но если осада затянется, мы погибнем. Вся наша надежда на быстрый приход короля и немецких князей.

6

6

Ян Собеский, на которого возлагал такие большие надежды губернатор Вены Штаремберг, прибыл в лагерь Карла Лотарингского лишь в конце августа, приведя с собой смехотворно малое войско – четыре тысячи всадников.

Король был невероятно зол. Еще бы! Такой срам претерпеть! Как только он вспоминал события последних месяцев, кровь бросалась ему в голову и заливала краской стыда его одутловатое обрюзгшее лицо. Окаянные магнаты! Они все же настояли на своем – не дали на поход ни единого злотого! К июлю его собственными усилиями было собрано и экипировано четыре тысячи кварцяной конницы – гусаров. Кроме них, стоило брать в расчет лишь две тысячи жолнеров. Остальные – несколько тысяч пехотинцев, о которых так просил Леопольд, – просто срамотища! Не воины, а сплошная деревенщина – польские, галицкие и белорусские хлопцы. В свитках, в белых полотняных рубахах, некоторые даже в лаптях! Неизвестно, смогут ли они стрелять из мушкетов. Артиллерия – одно название! Всего двадцать восемь пушек! И это в то время, когда у Кара-Мустафы, как говорят, пушек около тысячи, а на стенах столицы Леопольда – двести!