Союзники окружили спахиев у предмостных укреплений и, несмотря на то что многие из них просили «аману», порубили всех до последнего.

3

3

Сразу же после боя, коротко переговорив с друзьями – Романом, Палием, Спыхальским, Метелицей, с раненым Иваником, постояв над телами Секача и Шевчика, Арсен облачился в одежду янычарского аги.

– Прощайте, братья! Вам дорога домой, а мне – в другую сторону. Передавайте привет моим и не поминайте лихом!

– Возвращайся скорее, Арсен! – обнял его на прощанье Роман.

– Только со Златкой! – твердо ответил Арсен и, вскочив на коня, помчался берегом Дуная к югу…

В тот же день казачьи полковники Палий, Самусь, Искра и Абазин пришли в королевский шатер. У короля сидел гетман Яблоновский.

– Ваша ясновельможность, – начал Палий, – мы честно выполнили свои обязательства. Турок разгромлен, и завтра королевское войско отправится домой. Казаки хотели бы сегодня получить ратными трудами и кровью заслуженную награду, а мы – пригово́рные грамоты на города Фастов, Немиров, Корсунь и Богуслав, как обещал нам от имени вашей ясновельможности королевский комиссар полковник Менжинский…

– Спасибо, панове! Благодарствую, пан Семен! – Собеский подошел к Палию и, положив ему на плечи свои тяжелые руки, посмотрел прямо в глаза полковнику. – Казачье войско воевало доблестно, не жалея ни сил, ни крови… Я написал своей жене королеве Марысеньке, как твои казаки, пан Семен, помогли нам в самую тяжкую минуту… Но ведь таких денег я не вожу с собою! Прибуду в Варшаву – пришлю казначея, и он выплатит все, что положено. А приговорные грамоты…

– Приговорные грамоты тоже можно выслать из Варшавы, – вмешался гетман Яблоновский, холодно поглядывая из-за стола на полковников. – К чему такая поспешность? Сейм обдумает, решит…

– Нет, пан гетман, – возразил Палий, – отложенный только сыр хорош…

– Но, но, полковник, не забывай, с кем говоришь! – вспыхнул высокомерный Яблоновский. – Я не потерплю, чтобы меня поучали холопскими присказками!

– А мы, пан гетман, не нуждаемся в посреднике в нашем разговоре с его ясновельможностью! – отрубил Палий. – Приговорные грамоты обещал нам не сейм, а король!

– Однако ж… – Яблоновский вскочил на ноги, и рука его потянулась к сабле.

– Панове! Панове! – Собеский повысил голос. – Этот спор ни к чему! Пан Станислав, ты ставишь меня в неловкое положение… Я действительно обещал казачьим полковникам дать приговорные грамоты на те города и земли, где они живут со своими казаками… Я человек слова. И грамоты уже подписаны мной. Вот они. – Говоря это, король открыл ларец, стоявший в изголовье его походной кровати, достал пергаментные листы, вложенные в сафьяновые переплеты, и вручил их полковникам. – А деньги получите, когда вернетесь домой… Об этом не беспокойтесь!