— В качестве кого?

— В качестве всех. Как посредник, как проводник, как чернорабочий и помощник. Но никому я уже не нужен, все справляются без меня, вот я и гуляю голодный, а кишки ноют и поют. Вот я и понадеялся, господин, что, может, вам на что сгожусь. Ведь помните, как тогда, на Ниле…

— Посмотрим. А почему вы не обратились к Исле бен Мафлею? Он ведь в Стамбуле.

— Покорно благодарю. Знать его не желаю. Он обесчестил меня, сделал больным, развалиной, не доставлю ему такое удовольствие!

— А я живу у него.

— О, это плохо, значит, я не смогу вас навещать.

— Но ведь вы посещаете не его, а меня!

— Если бы так… В его доме ноги моей не будет ни при каких обстоятельствах, но вам я бы хотел послужить.

— Есть такая возможность. Вы помните такого АбрахимМамура, ну, того, у которого мы забрали девчонку?

— Помню отлично. Его звали Дауд Арафим, он ускользнул тогда…

— Так вот, он в Константинополе и я его разыскиваю.

— То, что он здесь, мне хорошо известно. Я его видел.

— Да? Где?

— Наверху, в Димитри, но он меня не узнал.

Я знал, что Ай-Димитри и Татавола, Енима и Ферикей считались самыми дурными кварталами в городе, и поэтому спросил:

— А вы часто там бываете?

— Очень часто. Я там живу.

Теперь я знал достаточно. Этот брадобрей из Ютербога осел во владениях греческого сброда Димитри, ставших одним из крупных кварталов Стамбула. Преступники там чувствуют себя дома, как в соответствующих районах Нью-Йорка или Лондона. Появляться там опасно не только вечерами, но и днем, когда, то справа, то слева открываются двери в маленький ад, где происходят оргии или являются миру такие страшные болезни, о которых и подумать страшно.

— В Ай-Димитри? — переспросил поэтому я. — А получше места вы не могли найти?

— Мог, но там так хорошо, когда есть деньги! Столько удовольствий!