Плавание по Паране, разумеется, разительно отличается от поездки по Рейну, Дунаю или Эльбе. Не говоря уже об очень колоритном облике пассажиров, сама река, ее берега, острова являют взору очень переменчивую панораму; особенно любопытна здешняя растительность; по мере продвижения на север все чаще видишь тропические растения. Берега по обеим сторонам реки довольно крутые, в этих краях их называют «барранко»[144]. Они серого цвета, высота их почти всегда превышает двадцать, а то и тридцать локтей; они представляют собой непрерывную стену из глины и известняка, кое-где перемежающихся вкраплениями окаменелых раковин.

Порой «барранко» совершенно голые, а то их покрывает густая поросль кустарника. Среди кустов, чем севернее, тем чаще, встречаются пальмы. Местами береговые откосы бывают прорезаны ручьем или речушкой.

Впрочем, не следует думать, что берега реки все время остаются в поле зрения. Нет, из-за ширины реки, из-за множества островков, разбросанных среди рукавов реки, ее берега часто скрываются из виду. Судно неизменно заходит в самый обширный из рукавов, но поскольку из-за дождей и наводнений фарватер постоянно меняется, то и курс также приходится менять часто.

Мы условились, что доедем только до Гои, а оттуда проберемся в Гран-Чако. За поездку в каюте первого класса я не заплатил даже сотни марок в пересчете на немецкие деньги, хотя мы преодолели более семисот морских миль, а цена эта включала также очень хорошее питание и даже вино. Йербатеро предпочли путешествовать за полцены пассажирами низшего класса. Вообще, в этом вопросе здесь вроде бы не соблюдали пунктуальность. Я видел на борту индеанок, которые, несмотря на свой нищий вид и отсутствие денег, путешествовали рядом с нами.

Обедали мы обычно на палубе. Затем стол обступали индейцы и индеанки и угощались остатками нашей трапезы, коих было так много, что и эти люди оказывались сыты. На ночлег все устраивались наверху, ложились повсюду, где им заблагорассудится. Если в эту пору возникало желание выйти на палубу и прогуляться, то приходилось ступать крайне осторожно, чтобы ненароком не споткнуться о кого-либо из спящих.

Поскольку все общество запаслось оружием и никаких ограничений на охоту не существовало, с утра до вечера раздавались выстрелы. Стреляли во все, что движется, к тому же животных, в которых можно было бы прицелиться, здесь имелось более чем достаточно. Во-первых, это была водоплавающая дичь. Чаще всего мы замечали куэрво, окрашенную в черный цвет птицу, напоминавшую баклана[145]. Она вызывает большой интерес у путешествующих благодаря своим удивительным манерам. Обычно куэрво стайками восседают на небольших островах, плавучих предметах или пнях и ветках, торчащих на мелководье. Если вспугнуть куэрво, то птица презабавнейшим образом сваливается в воду и уплывает прочь. При этом тело ее полностью исчезает под водой, виднеются лишь голова и часть ее шеи. Куэрво торопливо кивает головой и опасливо вертит шеей, что развеселит даже самого серьезного человека.