— Наверняка здесь уже есть какой-нибудь юноша, который ее любит.

— Спроси-ка ее об этом!

— Не-ет, это не пойдет, мой маленький хаджи! Это было бы невежливо!

Ингджа заметила, что говорят о ней, поэтому я ей сказал:

— Этот человек уже твой хороший знакомый!

— Что ты имеешь в виду, эмир?

— Он как раз тот самый, о котором тебе рассказывала Мара Дуриме. Все мои друзья подумали, что меня убили, и только он один пошел по неведомым ему местам, чтобы спасти меня.

— Он маленький, но верный и мужественный, — сказала Ингджа, бросив на него взгляд, полный признательности.

— Что она сказала обо мне? — спросил Халеф, заметив этот взгляд.

— Что ты верный и мужественный.

— Передай ей, что она очень красивая и добрая девушка и мне очень жалко, что я такой маленький и не паша.

Когда я переводил ей его слова, он подал ей руку, и она, смеясь, дружески ударила по ней, при этом ее лицо было таким милым и добрым, что мне стало откровенно жалко, когда я подумал об однообразной, безрадостной жизни, ожидавшей ее здесь, в этой стране.

— У тебя есть желание, которое я могу исполнить? — спросил я ее.

Несколько секунд она смотрела мне прямо в глаза, затем ответила:

— Да, господин, у меня есть желание.

— Какое?

— Эмир, я буду очень часто вспоминать о тебе. Будешь ли и ты порой вспоминать нас?

— Ну конечно же.

— У вас тоже на небе есть луна?

— Тоже.