Савельев застегнул мундир.

— Пойдем.

Он подошел к углу, где стояла шашка, прицепил ее, не торопясь и направился к двери.

Дверь перед ним распахнулась словно сама собой во всю ширину.

В сенях он увидел Акимова уже успевшего одеться. Акимов стоял, вытянувшись, держась правой рукой за скобку двери. На левой руке через локоть висела шинель Савельева.

Савельев прямо прошел к выходной двери.

Акимов повесил на гвоздь шинель и, быстро забежав вперед, распахнул выходную дверь в тот самый момент, когда Савельев собирался толкнуть ее носком сапога.

Глубокая тьма глянула на Савельева из двери.

Когда он переступил порог в лицо ему хлестнул ветер с мелким, как песок дождем.

Крыльцо было мокро. Прямо перед крыльцом блестела лужа.

Какая-то темная фигура маячила смутно налево от крыльца, где на земле тоже тускло блестели лужи.

Савельев обернулся назад и спросил тихо:

— Где она?

И сейчас же по лужам захлопали лошадиные копыта. Темная фигура подалась вперед, стала определенней, словно выплыла из мрака…

Савельев разглядел грудь лошади, её лоб и уши и коленные чашки; на груди, на лбу и на коленных чашках лежал слабый отблеск из окна.

II

II

Савельев зажег лампу и запер дверь своей комнаты.

Он подал стул этой стройной девушке, с большими карими глазами на немного бледном круглом лице с крупными губами и стал около стола.

Он стоял, опустив голову, опираясь одной рукой о стол, а другой подергивая усы.