Шутка помешанного на детективных историях шизофреника. Но Брандт-то действительно в Париже. Это не шутка.

Провокация Сюртэ Женераль с целью выявить представителя советской разведки. Брандт здесь по другим делам и дан лишь для достоверности. В этом смысле подозрительна скоропостижная гибель автора письма, якобы от руки апаша. И потом уж очень вовремя, в минуту отчаяния, подброшена весть об этой гибели. Зачем? Чтобы он, советский разведчик, раскрыл свои козыри, которые, как должна в таком случае предполагать французская контрразведка, приберегаются им на крайний случай. Тогда почтальон Жуо вовсе не почтальон, а сотрудник Сюртэ Женераль. Но с какой стати сотрудник Сюртэ Женераль стал бы ему сообщать, что автор письма — полицейский и тем самым настораживать его? Нет, чепуха. Полнейшая бессмыслица. Еще и потому бессмыслица, что подобную операцию, не прикладывая большого труда, можно было бы построить гораздо тоньше. Французские контрразведчики не дети, чтобы так топорно работать. Нет, это не похоже на работу контрразведки. Это не похоже на шутку. Скорее всего налицо самый маловероятный вариант: бывший революционный моряк сделался сотрудником криминальной полиции, остался другом Советского Союза; используя служебное положение, узнал о темных делах Брандта и написал письмо Журавлеву. Эмиль Шамбиж совершил благородный поступок. Он погиб как заурядный полицейский, хотя достоин был погибнуть на баррикадах.

И все же надо быть настороже. Осторожность не помешает ему в воскресенье встретиться с Кармен. Риск вполне оправдан. А сейчас — в пансионат, до воскресенья нечего делать на улице Суффло. Конечно, можно было бы зайти к тетушке Аделаиде. Но сомнительно, чтобы она дала адрес девушки незнакомому человеку. Кроме того, в предстоящем контакте с Лорой Шамбиж лишнее звено нежелательно. В делах такого рода все лишнее таит в себе только лишнюю опасность.

9

9

Неожиданный трехдневный «отпуск» Михаил использовал для более подробного знакомства с Парижем.

В субботу отправился на кладбище Пер Лашез. Он шел туда, ощущая внутреннюю торжественность, как некогда шел на первое в своей жизни партийное собрание. У входа купил план кладбища и, руководствуясь им, разыскал знаменитую стену 76-го дивизиона.

На стене висела мраморная доска, и на доске было крупно высечено:

Aux Morts de la commune 28 mai 1871

Aux Morts

de la commune

28 mai 1871

Шестьдесят три года назад здесь были расстреляны 147 коммунаров — последние защитники Парижской коммуны. Михаил долго стоял перед стеною. Здесь пали его единомышленники. «Да здравствует Коммуна!» — были их последние слова.