— Атасс.

Их накрыли всех сразу. Перед ними стоял Морковка, — дежурный помощник начальника колонии и Мирза, пришедший в цех в одних трусах и кирзовых сапогах.

Морковка был чистоплюем и рьяным служакой. Осмотрев закуток и остатки пиршества, он брезгливо повёл носом и сказал:

— Авторитеты, а на помойке пьёте. Вы знаете, из чего изготавливают смазку для станков?

— Нет, откуда нам убогим знать характеристики горюче — смазочного материала, — развязано пьяным голосом заявил Беда.

— Так я вам расскажу. Эта смазка изготавливается из дохлых животных, кошек, собак и крупного рогатого скота.

— А мы на ней сегодня картошечки поджарили и вроде ничтяк, вкусно, — продолжал диалог с Морковкой Беда.

ДПНК с Мирзой услышав это, чуть не блеванули на месте.

— Перед нами сидят не люди, а дикие животные, — сделал заключение Мирза.

— А ты глохни волчара актированный, — послал ему оскорбление Беда.

— Прекратить непотребное ругательство, — прикрикнул Морковка, — сейчас все строем дружно идём со мной на вахту.

Беда, не мешкая, встал первым. Шатко подойдя к Мирзе, он смачно плюнул ему в лицо:

— Козёл, педераст вонючий, чтобы тебе твёрдый шанкр схватить на все дырки.

— А ты чифирист, чифирист, — утирая обильный плевок с лица, твердил Мирза одно, и тоже слово, чем вызвал смех у всех.

Сопротивляться приказу Морковки смысла не было.

Все последовали на вахту, где им выписали по пятнадцать суток изолятора. Только в камере они не досчитались в своей компании Луки, вспомнив, что он постоянно бегал в туалет. И ему повезло, — эти частые позывы к унитазу дали ему шанс уйти через двадцать дней на свободу.

На следующий день, наведывался в изолятор Бахтияр.

Он своими узкими глазами смотрел на Беду.

— Ну, что, всю компашку затрюмили? — Я рад тебя видеть здесь, — злорадствовал он через решётчатые двери. — И дедушку с собой прихватил? — имея в виду Спирьку, который расхаживал по камере, мельтеша у всех перед глазами.

— Поменьше радуйся, а сходи в магазин и принеси курева, а то уши опухли, — сказал Беда.