Это была неожиданная новость. С одной стороны, я не собирался отдыхать на море в его компании. Мне и так хватало его пьяных выходок и репутации отъявленного дебошира и скандалиста. С другой стороны, если мы вдвоем сможем выбраться покопать здесь в Севастополе – то это будет здорово!

Он приехал на следующий день в сопровождении своей очередной подруги по имени Марьяна. Она была младше его года на три, по ее утверждению, она перешла с первого курса на второй нашего журфака. Однако ее грубые манеры и пристрастие к алкоголю заставляли сомневаться в ее истинно гуманитарной натуре. Но с Зямой они были на одной волне, на чем, видимо, и сошлись. Первые два дня мы все вчетвером провели на пляже.

Когда настало время копать, я раскрыл Зяме свой план. Узнав, что я привез с собой металлоискатель, он в ужасе отмахнулся от меня. Он даже и близко не собирался брать в руки что-либо тяжелее пивной бутылки. Когда я понял, что мне не удастся зазвать Зяму в напарники, то окончательно решил действовать в одиночку. Поздно вечером вся наша компания решила отправиться на дискотеку в дом отдыха неподалеку: каждый день, как только темнело, ди-джеи заводили там свою электронную шарманку, и музыка гремела на все окрестности вплоть до 23 часов. После этого, исполняя местные законы и желание отдыхающих поспать, дискотека глушила музыку, и все расходились по домам.

Я сказал своим, что не имею интереса дергаться под музыку, поэтому они могут идти и тусоваться туда втроем.

На юге темнеет рано, уже в десять часов вечера была такая темнота, что можно было споткнуться на улице, не заметив камень или неровность в асфальте. Ровно в 22:00 я вышел из дома и направился к доту. Стоило отойти от домиков, как я оказался в совершенной мгле. Глаза еще не привыкли к полной темноте. Я посмотрел вверх и увидел черное-черное небо со множеством ярких звезд. Слева ухала дискотечная музыка из пансионата и переливались разными цветами лучи из светоустановок. Чуть подальше виднелась кромка побережья за Севастополем, подсвеченная огнями порта. Впереди было поле, а за ним – крутой обрыв и морской горизонт. На линии раздела моря и неба горели огни судов, больших и малых. Я шел в темноте, под ногами хрустела давно покошенная короткая трава, которая успела уже выгореть на солнце до состояния белой хрустящей соломы. Сухая земля пылила под ногами. Если по трассе ехала машина, то я слышал звук мотора издалека, а свет фар пучком светил прямо на дорогу, никак не касаясь поля. В общем, тут мне ничего не угрожало, ведь никто не мог увидеть меня. Да никому и не пришло бы в голову, что какой-то московский турист шляется в одиночку по темноте на поле с металлоискателем вместо того, чтобы оттягиваться на дискотеке.