Вторую половину дня мы провели в бесплодных шатаниях по лесу, и эта прогулка все больше стала похожа не на поиск находок, а поиск следов войны вообще. Мы то и дело натыкались на заболоченные поляны в лесу, обходили их по сухому месту, кружили вокруг завалов, ходили вдоль извилистого русла речки Вори, разведывали просеки и штурмовали старые вырубки. Уж и не вспомнить всех мест, где мы побывали в тот день, но могу ручаться, что километраж мы успели намотать весьма приличный. Уже под вечер мы вышли на знакомую часть леса, откуда до бытовки было совсем рукой подать. Не желая ходить там, мы добрались до Серегиного домика, и едва успели набрать дров в ближайшей роще, как стало темно. Костер разжигали уже в темноте и пили чай спустя минут сорок в полнейшей тишине и безвременьи. Только гул комаров с поля и очень далекий звуки моторов проезжающих фур на Минском шоссе изредка возвращали нас к действительности.

Следующее утро началось с десяти часов. Копать не хотелось совершенно, настроение было просто туристское и походническое. Снова я поймал себя на мысли, что время здесь для нас перестало идти так, как оно идет в городе. Вернее, нам стал менее заметен его ход. Встало солнце – мы проснулись, как только закат – нам пора спать. Мы поели после пробуждения и пошли покопать поблизости. Пока суть да дело, уже и стемнело – снова прошел еще один день. К нашему общему сожалению, мы не нашли ничего стоящего. Я буквально вычеркивал этот день из всего нашего похода из-за его низкой эффективности, но тут же ловил себя на мысли, что успел все-таки найти интересную деталь от оптического прибора с клеймом «Carl Zeiss Jena» и найти немецкую каску. Следующую ночь мы снова провели в уютном домике и уже мысленно были готовы на следующий день возвращаться домой. Пока я изучал в очередной раз карту-километровку, мне пришла шальная мысль, что мы за все время изучения окрестностей Некрасово ни разу не заходили в лес в непосредственной близости у поворота с Минского шоссе к деревне Некрасово.

Этот факт вдруг стал для меня досадным упущением, которое мне тут же захотелось исправить. Я поделился своими соображениями с Серегой, на что он согласно кивнул головой.

– На обратном пути к Дровнино покопаем там, – молвил он, уходя спать в свою левую от входа каморку.

Пожелав ему спокойной ночи, я закрыл дверь изнутри и тоже пошел укладываться в предназначенную мне правую часть бытовки.

Опять пешком, снова тяжелые версты, медленно проплывающие под ногами. Мы прошли уже привычные пять километров, Минское шоссе уже вовсю шумело впереди и периодически очередная фура создавала гулкий эффект «Долби-стерео», проносясь за деревьями слева направо. Вот последний изгиб дороги перед прямой у перекрестка, и в этот момент мы с Серегой увидели справа по ходу движения стоящий на обочине небольшой серый автомобиль. Поравнявшись с ним, мы отметили, что в салоне лежит куртка военного образца раскраски «флора».