– Не думай о плохом, жизнь – как зебра, – меланхолично отозвался Саша, – все будет хорошо.

И тут же он начал рассказ о том, что в его понимании действительно нехорошая история. Как-то раз он ехал один, как водится, по этой самой трассе Москва-Рига. Дело было ночью, он возвращался с раскопок из той самой деревни, куда мы сейчас направляемся. В одной низине скопился туман, и Саша не успел затормозить перед кабаном, который решил опрометчиво перебежать трассу. Автомобиль на полном ходу сбил кабана.

– Я дал по тормозам, кое-как удержал руль, – вспоминал Саша, – проснулся от этого сразу же, хотя до этого сутки не спал. Остановился, вышел. Спереди бампер завязан узлом, из радиатора вытекает вода. Весь капот в мясе, в крови, в кишках. Кабан еще минут пять хрипел, пытался встать, когда я к нему подходил. В общем, когда он сдох, я снял с него шкуру. Сначала думал взять, но потом выкинул подальше, потому что она очень сильно воняла диким животным.

– А сам кабан? – полюбопытствовал я.

– Тушу завернул в целлофан, положил снизу в багажник – там всегда прохладно, – продолжал Саша, – хорошо, что рядом была речка. Там я отмылся, потому что после разделывания шкуры был весь в его крови, отмыл машину и запасся водой. Радиатор-то у меня разбит. Вот так и ехал, постоянно подливая воду. Только вижу, что стрелка подбирается к перегреву – останавливаюсь, глушу мотор и заливаю воду.

Я живо себе представил такую ситуацию, с которой сталкивается водитель на дороге. У Саши хватило самообладания не только остаться на дороге после такого происшествия, но и выбрать правильную стратегию и вернуться домой.

– А кабана потом я дома разделывал, – продолжал он, – как он еще пытался встать – совершенно непонятно. У него все кости были переломаны. Мы с женой хотели мясо засолить, сало сделать. Но потом его есть так и не смогли, оно оказалось очень жестким. Наверное, кабан старый был. Все мясо потом собакам скинул, так даже собаки не ели.

Я посмотрел на Сашу. Он рассказывал об этом очень легко, и весь рассказ звучал так, как будто в хороший актер рассказывал со сцены свой текст. Однако он не стремился доминировать в диалоге, он с удовольствием умолкал и слушал то, что я ему рассказывал о своем опыте копания. Так получалось, что мы сходились во многих моментах, начиная от увлеченности военной историей нашей страны и заканчивая одержимостью к поиску.

Нам предстояло еще ехать примерно 150 километров по трассе до поворота на Оленино, как объяснил Саша, а затем еще примерно 15—20 километров по асфальтовой дороге.