Прижатый к переборке марсовой уже не мог защищаться, орудуя карабином, как палкой, когда в тесную кладовую с шумом и криками ворвались боцман и немец. Бросив марсового, разъяренный зверь пошел прямо на них. Малыш Флокко вскинул карабин. Огромный медведь казался не меньше гризли и, судя по всему, за последние несколько дней неплохо отъелся в кладовой.

– Ах ты, чертов разбойник! – вскричал Каменная Башка, бросаясь на медведя с кортиком в руке. – Сейчас ты у меня попляшешь!

Немец резко оттолкнул старика, едва не сбив его с ног, и закричал:

– С дороги, папаша! Я его пристрелю!

Отброшенный к перегородке боцман продолжал устрашающе размахивать кортиком.

– Сюда, Ульрих! – воскликнул Малыш Флокко.

– Тержись, приятель! – отозвался храбрый солдат.

– Огонь!

Раздался грохот двух выстрелов, и кладовую заволокло дымом. Медведь грозно зарычал, раскрыв передние лапы, и рухнул на землю. Из пасти его хлынула кровь.

– Тысяча колоколен! – вскричал Каменная Башка, схватив воткнутый в перегородку топор, должно быть служивший кладовщику. – Теперь тебе конец!

Устрашающей силы удар топора – и умирающий медведь лишился одной из мощных лап.

– Мог бы и подождать, пока он подохнет, – сказал юный марсовой, с ног до головы залитый горячей медвежьей кровью.

– Эта зверюга не стала бы дожидаться, пока ты переведешь дух и прикончишь ее! – ответил боцман. – И потом, мы умираем от голода и теперь наконец-то можем заняться поисками съестного. Правда, вряд ли мы здесь хоть галету найдем. Какие же ненасытные обжоры эти медведи!

Он поднял окровавленную звериную лапу, затем пожал руку Ульриху, и все трое вернулись на палубу. На море уже свирепствовал жестокий шторм. Огромные валы с ревом разбивались о борта размачтованной бригантины.

Юный марсовой взглянул на предвидевшего ураган боцмана и спросил:

– Что нас ждет сегодня – жаркóе или кораблекрушение?

Каменная Башка неопределенно пожал плечами и, оглядев море и небо, ответил:

– Дурная ночка, ребята. Боюсь, жаркого нам не видать ни сегодня, ни завтра. Шторм усиливается.

Протянув кортик Малышу Флокко, он добавил:

– Срежь паруса.