— Десяти су! — повторила Валентина со слезами на глазах. — Что же вы ели?

— То же, что и крестьяне, — хлеб и сухой сыр, но я был силен и здоров, как никогда. У нас были причины для такой строгой экономии. Мы экономили на всем, потому что хотели накопить денег на оружие. И вот в один прекрасный день мы, не торгуясь, выложили торговцу в Нёвиль-о-Буа шестьдесят ливров за пару великолепных двустволок, явно украденных из какого-то замка. Почувствовав себя королями леса, мы время от времени стали промышлять браконьерством, и на нашем столе появилась дичь. Мы начали продавать ее и могли теперь откладывать больше денег, а иногда даже позволяли себе некоторые излишества. Надо сказать, что заняться этим неблагородным и опасным ремеслом нас побудили очень серьезные причины. Браконьер может бродить по лесам и лугам в любое время дня и ночи, не вызывая подозрений, а мы не оставляли надежду втереться в доверие к бродягам, которых видимо-невидимо в Босе, и хоть что-нибудь разузнать о таинственных бандитах.

Мы делали все, чтобы достичь поставленной цели и уже довольно долго вели непривычную, полную волнений жизнь. Мы кружили вокруг Ружмона, но не осмеливались подходить слишком близко. Я тщетно ломал голову, но не мог придумать другой способ проникнуть в замок, кроме штурма, и вдруг меня словно озарило.

Когда-то в библиотеке Жуи я наткнулся на рукописи о замках Тресонвиль и Ружмон. Это были истории их владельцев, мемуары и карты. Среди прочих любопытных сведений мне попался план подземелья, вырытого еще во времена религиозных войн и соединявшего оба замка. Оба входа были тщательно замаскированы, и попасть внутрь можно было, только зная секрет дверного механизма, подробное и четкое описание которого прилагалось. Это имело отношение к Ружмону, поэтому я запомнил все слово в слово и теперь решил проверить, существует ли подземный ход на самом деле. Однажды вечером мы отправились на разведку в Тресонвильский лес. Освещая путь, мы спускались по подземному ходу, уходившему все дальше в темноту. Внутри оказалось сухо, не видно было ни осыпей, ни трещин на стенах. Понадобилось больше получаса, чтобы добраться до другого выхода. Мы оказались перед огромной каменной плитой, которую не смогли бы сдвинуть и двадцать человек. Однако достаточно было слегка нажать на пружину, чтобы плита отодвинулась, открыв лестницу. Поднявшись по ней, мы попали в подвал замка Ружмон, где хранились вина. Наконец мы оказались там, куда так стремились. Я не в силах передать свои чувства, когда вновь увидел опустелый двор, заколоченные ставни, холодные стены. Все вокруг говорило о вашем отсутствии.