– Пройду я! – сказал Бессребреник, разрешая их спор.

– Но, капитан…

– При атаке начальник идет первым, при отступлении последним. Здесь мое место, друзья… Пропустите же меня.

Он смело углубился по коридору, откуда доносился неприятный запах гнили, смешанный с сильным запахом фосфора. Этот коридор, шириной в метр, очень круто спускался вниз, и Бессребреник быстро соскользнул по его полу. Он почти тотчас же коснулся дна, которое, как ему показалось, было усыпано рыхлым песком. Следовало ожидать, что здесь будет совсем темно, но, странное дело, колодезь был полон какого-то необыкновенного мерцающего света; он беловатыми струйками поднимался с места, где благодаря внезапному прыжку Бессребреника верхний слой песка оказался поврежденным. Было светло, как днем. Поразмыслив минуту, Бессребреник догадался о причине этого явления, которое вскоре привело к самым необыкновенным последствиям. Этот фосфорический свет исходил от останков костей, снесенных сюда дождем. Явление вполне объяснимое и естественное. Этот бассейн имел около трех метров в диаметре, и его вид навел Бессребреника на мысль, что, благодаря свойствам песчаного грунта, им будет нетрудно прорыть ход под самым основанием башни. Он позвал Мария и Джонни. Спустившись в коридор, они вскоре очутились возле своего начальника. Он вкратце растолковал им свой проект, и те тотчас же принялись за дело. Не имея под рукой никакого подходящего орудия, они рыли этот мягкий и рыхлый песок руками, причем местами им помогали маленькие обвалы, так что в общем дело шло недурно. Бессребреник рассчитывал, что придется прокопать по крайней мере около пяти метров, соблюдая известный наклон, тогда они выйдут наружу, на землю. Принимая во внимание свойства почвы, можно было надеяться кончить работу к 5 часам. В яме была невыносимая жара; Бессребреник и его товарищи испытывали сильные мучения от голода и особенно от жажды. Пот струился по телу, и временами у них перехватывало дыхание. Но они мало обращали на это внимания, трудились изо всех сил, не жалуясь, не стеная, поддерживаемые своей железной энергией, и иногда даже обменивались шуткой. К Марию возвратилась его провансальская живость, и время от времени, скобля песок, он развлекал всех своими привычными выходками:

– А из нас ведь получились отличные кролики, неправда ли, капитан? А ведь недурная вещь фрикассе из кроликов? Я бы сейчас охотно отведал… и запил бы бутылкой вина из наших южных виноградников… Как все это теперь далеко, Боже мой!..

Они продолжали копать, и почвы скопилось уже приблизительно на метр, как вдруг наверху раздались ужасные крики.