– Милорд! Садитесь на круп моей лошади и будем продолжать атаку!
Он выдернул ногу из левого стремени и подвинулся вперед, давая майору возможность вскочить на лошадь, придержавшись за подпругу. В эту минуту раздался сухой звук, и лошадь упала, пораженная пулей в лоб. Ловким спортивным движением молодой человек высвободился от стремени, легко спрыгнул на землю и гордо встал рядом со своим начальником, лицом к лицу с неприятелем. Вся эта маленькая драма длилась не более полминуты. Револьвер майора был уже разряжен. Тейлор с тем же хладнокровием дал шесть выстрелов из своего револьвера, а когда патроны кончились, вытащил саблю. Эти два всадника, только что скакавшие во весь опор, в глазах защитников траншеи казались сверхъестественными существами, теперь они превратились в весьма обыкновенных людей, очень хорошо и ловко владеющих саблей, но не более. Лошади были убиты, револьверы пусты, оставалось только холодное оружие, правда, страшное, но люди Востока к нему привыкли. Засевшие в первой траншее успели оправиться от испуга и отражали атаки шотландцев, нападавших на них со штыками. Трудно было, однако, надеяться, что те поспеют вовремя на помощь своим офицерам. На последних с яростными криками бросились две сильные неприятельские группировки. Офицеры, атлетически сложенные, отлично владеющие саблей, наносили ужасные удары направо и налево. Враги, видимо, старались взять их живыми, иначе они давно были бы изрублены в куски.
Майор первым был вынужден сдаться. Он только что снес голову афридийскому солдату, отсек кисть руки другому неосторожному, замахнувшемуся на него мечом, как вдруг лезвие его сабли, наткнувшись на ружье, сломалось в 20 сантиметрах от рукоятки. Бросив на землю ни на что более не годный обломок и скрестив руки на груди, он пристально смотрел на оробевших врагов, которых вдруг смутила его гордая осанка. В то же самое время лейтенант, схваченный сзади за руки и за ноги, упал на колени… Все было кончено!
Сопротивляться было бесполезно: храбрые офицеры шотландского полка Гордона попали в плен к афридиям.
Глава II
Глава II
Биканель и его сообщники, бросив на платформе Башни Молчания беглецов на съедение грифам, поспешно ретировались.
Начальник туземной полиции ни за что не хотел, чтобы его подозревали в похищении и убийстве человека, вина которого должна была разбираться английскими судебными властями.
Англичане, крайние формалисты, не позволяют никому обходить закон, и должностное лицо, навлекшее на себя подобные подозрения, рискует быть сосланным на каторгу.