– Да это Рама! – воскликнул удивленный провансалец, разглядев в отверстие на светлой полоске неба черный профиль слона. – Вот что, можно сказать, называется чутьем!

Патрик тоже открыл глаза и не мог опомниться от удивления, почти от страха, при виде этой сцены.

– Не бойтесь, дитя мое, – сказал ему Бессребреник. – Это наше спасение… Оно еще не вполне свершилось, но, наверное, вскоре свершится полностью.

Хобот Рамы не доставал до группы людей. Бессребреник крепко схватил мальчика за бедра, приподнял его на руках и закричал:

– Держи крепче, Рама!

Слон схватил Патрика, осторожно вытащил его из углубления и поставил на землю. Это было сделано так нежно и бережно, что Патрик был глубоко тронут: он обнял обеими руками подвижный хобот и поцеловал его. Рама, очень чувствительный к ласке, затрубил как можно нежнее и снова начал ощупывать внутренность колодца. Он вытащил Мария, Джонни и выражал некоторое нетерпение по поводу того, что не может вытащить своего друга из ямы, где он должен чувствовать себя так худо. Но у Бессребреника на уме было нечто иное.

Прежде чем вылезти, он хотел вытащить и ящик, который здесь более не был в безопасности. Для этого ему нужны были крепкие веревки. Он закричал в отверстие:

– Марий, Джонни, Берар! Мне во что бы то ни стало нужен канат или что-нибудь очень крепкое! Ищите все трое!

– Э, капитан, я кажется нашел, что вам нужно, – ответил Марий. – Вот там растет тростник: он послужит нам отличным канатом, с его помощью можно поднять хоть двадцатисемипудовую пушку.

Спустя самое короткое время индус и оба моряка, привыкшие по роду своей профессии всюду находить выход, собрали несколько стеблей тростника, прочных, крепких, как сталь; разорвать их совершенно невозможно. Неутомимый Бессребреник обвязал ими сундук, а сам стал карабкаться вверх; Рама подхватил его и поднял хоботом. Счастливый, что достал наконец своего благодетеля, слон осторожно уложил его на землю и, буквально обезумев от радости, принялся скакать, издавая оглушительные звуки. Боб тоже прыгал, перебегал, запыхавшись от одного к другому, не менее трогательно выражая радость преданного и ласкового животного. Оставалось только вытащить сундук из этого странного места, где он был спрятан. Усилия десятерых человек едва ли хватило бы, чтобы сдвинуть его с места. Бессребреник завязал узлом концы тростника, продетые в ручки сундука, и подал эти петли слону. При этом он тихонько приласкал животное, которое усиленно обнюхивало петлю и ощупывало канат хоботом, как будто желая узнать его размеры и убедиться, что ничто не может его поранить. Потом Бессребреник закричал: