Лицо дона Федерико было словно из портретной галереи иного мира; ни обликом, ни жестами этот человек нисколько не походил на окружающих, он, несомненно, направил свои стопы по иной стезе. Он был ровен и холодно корректен: не меняя выражения лица, он пробовал жирный рис или отхлебывал мутное вино. Он терпеливо сносил рев оркестровой трубы, дудевшей ему почти в самое ухо; никак не дал понять, что тронут радушием крестьян (под маской сердечности они как-то пытались скрыть свой страх); вокруг него рыгали, пускали ветры, грубыми грязными руками ему накладывали на тарелку лакомые кусочки мяса — он лишь благодарственно кивал. На край стола, кудахча, села курица и стала клевать просыпанный рис — дон Федерико глазом не повел в ее сторону. Он приучил себя быть сдержанным в любой ситуации.

Следующим в повестке дня стоял осмотр деревьев, но незадолго до окончания пиршества, когда по стаканам разлили жгучую анисовую настойку, агент дона Федерико положил перед ним бумагу. Агент прибыл в Сорт за три дня до него, проинспектировал несколько квадратных миль леса и представил свой отчет. Дон Федерико стал изучать факты, изложенные в бумаге, и брови его нахмурились: кончив читать, он достал карандаш, набросал несколько цифр и сделал несложные подсчеты.

Смотреть деревья мы пошли все вместе, в общем придерживаясь маршрута, по которому за несколько дней до этого ходил Знахарь. В первой же долине, где начинались дубы, мы увидели голую землю цвета молочного шоколада, который выгорел на солнце от долгого лежания на витрине магазина; над нашими головами нависло тонкое черное кружево веток, с которых опали последние листья. В тот день небо было скорее розовое, чем голубое — каприз местной атмосферы — это как-то связано с направлением ветра и влажностью; хотя ушли мы за милю от деревни, все звуки — рев ослов, и даже детские крики, — которые обычно поглощались листвой, были отчетливо слышны.

Дон Федерико вместе с агентом шел впереди, деревенские держались сзади, испытывая некоторую тревогу. Агент вынул ножик и срезал с дерева кусочек коры. Все остановились, молча поковыряли ее, и дон Федерико покачал головой.

Затем мы спустились в деревню: никто не решался заговорить. Мы пошли на маленькую площадь, где дон Федерико оставил машину. Они с агентом пожали всем руки. Дон Федерико похлопал алькальда по плечу и сказал: «Что ж, известим вас». Затем он сел в автомобиль, помахал из окна рукой и укатил.

Дон Альберто сказал алькальду:

— Надеюсь ты понял, в чем дело?

— Кое-что понял, — сказал алькальд.

— Он передумал и уезжает, — сказал дон Альберто. — До сих пор я надеялся, что нас что-то еще может спасти. Теперь вижу, что нам ничто уже не поможет. Денег здесь больше не заработаешь.