Рыбаки — народ миролюбивый, но тут на карту была поставлена судьба всей деревни, и они решили, что спасти их может только смерть доносчика. Обратились за советом к Знахарю — он прятался в здешних местах, пережидая смутное время. Знахарь поумерил их прыть, сказав, что без крайней нужды Оливера убивать не следует, прежде всего необходимы доказательства его связей с фашистами, а для этого не мешало бы наведаться к нему ночью и пошарить в бумагах. Это он берет на себя.

Ночью Знахарь побывал у Оливера, и его миролюбие как рукой сняло. Он сказал, что Оливера необходимо убрать. Справившись в книге святого Киприана, этой библии всех колдунов, он назначил дату казни.

Оливеру оставалось жить три дня.

Разъезды националистов были уже в тридцати милях от Фароля; все дороги были забиты беженцами, устремившимися во Францию. Знахарь был самым настоящим чародеем, и ему удалось околдовать Оливера; тот утратил всякую власть над собой и, впав в какоето оцепенение, безропотно ждал своего конца. Одна женщина рассказала жене Себастьяна, что видела своими, мол, глазами, как они вдвоем куда-то шли, и галка стала ругаться на Знахаря; он снял птицу с плеча Оливера и скрутил ей шею. Была ли у Оливера галка, которую он выучил говорить «Бог — дерьмо»? Был ли Знахарь замешан в деле первого февраля или рыбаки это выдумали, пытаясь снять с себя часть вины? Но если предположить, что Оливер был убит в Фароле и никуда оттуда не выезжал, то как же тогда объяснить письма из Франции? А Знахарь был мошенником высшего класса, и отлично знал почерк Оливера.

В тот день, как только стемнело, Знахарь зашел за двумя рыбаками по имени Хулиан и Палас, велел им умыться, надеть чистые рубахи и следовать за ним.

Втроем они пошли к Ферреру; Знахарь сказал ему, что все готово, и тоже велел умыться. Об этой встрече Эльвира узнала от жены Хулиана — рыбака, который утонул первым. Дрожа всем телом, Феррер заявил, что раздумал, но Знахарь лишь рассмеялся, похлопал его по плечу и сказал: «Ладно, пошли». Оливер ждал их, и входная дверь была открыта; они вошли и пожали ему руку; Знахарь закурил и сунул сигарету Оливеру, и тот сделал несколько затяжек.

Знахарь сказал: «Мы за тобой. Пошли погуляем».

Оливер нисколько не удивился и возражать не стал.

По безлюдной деревенской улице они вышли к морю и зашагали вдоль обрыва.

Знахарь велел Оливеру идти с краю, а Ферреру — рядом с Оливером. Феррер покачал головой и сказал «нет», но ослушаться Знахаря не решился; остальные следовали за ними. Некоторое время шли молча, зачем Знахарь сказал: «Столкни его». Феррер ответил: «Не могу», повернулся и зашагал к деревне, а за ним и все остальные. Об этом рассказала Эльвире Кармен жена Хулиана. Больше всего он был поражен, что Оливер явно не сознает нависшей над ним беды — угрозу сбросить его в море он принял за шутку. Порядком струхнувший Хулиан все-таки тешил себя надеждой, что Знахарь передумал и дело обойдется без убийства.