– И вы поможете мне? – взмолилась она. – Доктор де Гранден, я собираюсь совершить то, что вы сказали о Долине Теней, этой весной, и я желаю моего мужа. Он мой мужчина, мой супруг, и никто – никакая тварь – не заберет его от меня. Вы сможете заставить ее уйти? Пожалуйста!

– Я попробую, мадам, – мягко ответил маленький француз. – Не могу сказать, что я уже понял все, но попробую. Parbleu, я не буду спать до тех пор, пока не отыщу рабочей гипотезы!

– О, спасибо, спасибо! – воскликнула молодая матрона. – Я чувствую себя намного легче.

– Ну, конечно, – согласился де Гранден, послав ей улыбку исключительной сладости, – так и должно быть, ma chère. – И он приложил пальцы к губам, прежде чем проводить ее из комнаты.

– А теперь, друг мой Троубридж, что вы думаете о нашем случае? – спросил он, когда за посетительницей закрылась парадная дверь.

– Поскольку вы спросили меня, я не знаю, кто более сумасшедший – миссис Пеннемэн, или вы, – отвечал я с резкой откровенностью. – Но я думаю, что вы – поскольку вам виднее. Вы также знаете, что иллюзии и галлюцинации могут возникнуть в любое время в период беременности. Это – явный случай слабого маниакально-депрессивного безумия. Из-за такого состояния это бедное дитя истолковало занятость делами своего мужа как пренебрежение ею. Она – психопатический тип, легко реагирует на внешние раздражители, и в своей депрессии думает, что ее любовь потерпела неудачу. Это было у нее в голове до тех пор, пока она не оказалась на грани безумия, и вы были весьма жестоки, потакая ей в ее заблуждениях.

Он положил локти на стол, подпер руками маленький острый подбородок и яростно запыхтел сигаретой, пока едкий, неприятный дым не окружил его навощенную светлую голову серым нимбом.

– О-ла-ла, послушайте-ка его! – усмехнулся он. – Предположим, Троубридж, mon vieux, я скажу, что не считаю, что la belle[158] Пеннемэн безумна. Ни в коей мере. Что тогда?

– Гмпф! – ответил я. – Осмелюсь предположить, что вы согласились бы с ней, если б она сказала, что статуя, которой ее муж надел кольцо, ожила?

– Возможно, – сказал он с раздражающей усмешкой. – Прежде чем мы справимся с этим делом, друг мой, мы увидим еще более странные вещи.

Через два дня он объявил следующее:

– Сегодня, друг мой Троубридж, мы отправляемся на собеседование с этой мадам Найрой, таинственной прорицательницей.

– Мы? – отвечал я. – Возможно, так оно и есть, но я не собираюсь иметь никакого отношения к этому делу.

– Pardieu, соберетесь! – сказал он со смехом. – Этот случай, друг мой, обещает столько приключений, сколько у нас с вами никогда не было. Поедем, оттенок неожиданности освежит вас после череды вызовов из дома в дом.