– Да. Я стал гражданином несколько лет тому назад, потому что есть определенные ограничения для людей моего народа, которые сохраняют свою племенную преданность, что сильно помешало бы мне в жизни. Мой отец стал богатым по щедрой милости белого человека и благодаря требованиям растущего освоения нефтяных месторождений. Он правильно рассудил, чтобы я получил образование в Восточном университете, а не в одном из индейских учебных заведений. Мой дядя был туземным врачевателем, и мне предстояло идти по его стопам, но я решил применить научную медицину белого человека к моим народным знаниям. К медицине я обратился в ту пору, как был мальчишкой и помогал хирургу. Я получил лицензию на практику в четырнадцать лет и занимался исследованием болезни легких, когда в Европе вспыхнула большая ссора. – Он снова улыбнулся, немного мрачно. – Знаете ли, мои люди были обречены на довольно кровавую работу в старые времена, и я полагаю, что зов предков был слишком сильным для меня. Во всяком случае, я был в канадской форме и за границей в течение двух месяцев после призыва в войска доминиона, и целых три года находился в гуще событий с англичанами. Когда мы вошли, я перешел в AEF[225] и закончил свою военную карьеру под шрапнелью в Аргоне. Сейчас у меня три серебряные кости в каждой ноге, и каждый месяц я получаю половинную компенсацию от правительства. Я отправляю чек в фонд, чтобы помочь бывшим индейским ветеранам армии, которые не обеспечены акциями «Стандарт Ойл», как я.

– Но вы сейчас практикуете в Нью-Йорке, доктор? – спросил я.

– Только как студент. Я занимаюсь в специальной аспирантуре заболеваниями легких и полиомиелитом. Как только мои исследования закончатся, я уеду на запад, чтобы посвятить свою жизнь и знания сражению с этими двумя людскими бедствиями.

– Именно так, – вмешался де Гранден, не в силах больше воздерживаться от участия в разговоре. – У нас с доктором Вольфом было много интересных тем, на которые можно было говорить во время нашей поездки из Нью-Йорка. Друг мой Троубридж, а теперь, если все готово, мы поедим?

Молодой индеец оказался очаровательным собеседником. Тонко образованный и высококультурный, он отличался необычайным мастерством рассказчика. Его реальные истории о «давно забытой» титанической битве на Марне[226]; о ночных рейдах в окопах и отчаянных рукопашных боях в черноте нейтральной зоны; о грязи и крови; о тихом героизме перевязочных станций; о призрачных армиях, которые сплотились на помощь англичанам при Монсе[227], – были яркими, как сцены какого-то старого испанского гобелена.