Де Гранден отчаянно накручивал кончики навощенных усиков, и что-то вроде презрительного фырканья послышалось мне. С видимым усилием он справился и кивнул, чтобы она продолжала.

– Как-то я рассказала ей о том, что мои благородные братья со славой погибли при Пьяве[239], – говорила она, – и дама предложила пойти к ее подруге-спириту и, если это возможно, поговорить с любимыми мертвецами. Я сначала уклонилась от этого предложения: ведь Святая Церковь осуждает попытки проникнуть за завесу, разделяющую нас и счастливых усопших. Но, в конце концов, она уговорила меня, и мы отправились к медиуму.

– Ага, – понимающе кивнул де Гранден. – Полагаю, эта мадам медиум поведала вам много замечательного?

– Nein, mein Herr[240], – нетерпеливо возразила девушка, – ничего подобного! Мы не пообщались. «Изыди с глаз моих и из моего дома! – закричала она, едва я только вошла в комнату, где та сидела. – Прочь, проклятая женщина, ты одержима дьяволом!» – так она говорила мне, и стонала, и рыдала, пока я не покинула ее жилище.

– Parbleu, это весьма необычно! – пробормотал де Гранден. – Продолжайте, мадемуазель, я слушаю.

– Фрау Стогер была, как и я, смущена этим странным приемом, – говорила девушка, – но посоветовала не терять надежды. Позже она поведала мне, что, придя первый раз к медиуму, она также была выгнана, потому что мелкий бес сидел в ней. Тогда она отправилась к ученому мужу, изгоняющему дьяволов, и тот изгнал дух без проблемы и бесплатно – ибо герр доктор Мартулус не берет денег за свою работу. И теперь она одна из самых близких людей в кружке, где председательствует Лейла, медиум.

– Да? А потом? – побуждал ее француз.

– Тем же вечером мы поехали за город и встретились с профессором. Он сочувственно выслушал меня и дал мне коробочку пилюль, которые я должна была принимать. Я следовала его письменным указаниям, но от пилюль я заболела и перестала принимать их.

В следующий раз, когда мы встретились с фрау Стогер, она расспросила меня про медицину и, узнав, что мне стало плохо, сказала: это дурной знак. Со слезами на глазах она умоляла меня сходить на следующую консультацию.

Профессор Мартулус осмотрел меня, очень встревожился и созвал консилиум из своих коллег, сказав им, что я одержима самым главным злодеем. Таблетки, что он дал мне, всегда прежде изгоняли мелких демонов из их жертв. И они все заявили, что не следовало бы беспокоиться, ибо, начиная с Велиара, Маммоны и даже ужасного Мильчима, все демоны могут быть изгнаны их заговорами. Только против одного демона они бессильны – и этот демон был Мефистофель, злодей злодеев, сам Сатана. Если он избрал меня – мой случай практически безнадежен.