– Поехали, мсье, – скомандовал он, и мощный автомобиль тронулся на юг к маленькому итальянскому поселку Руплейвилль; двигатель набирал скорость с каждым оборотом колес. – Сосредоточьте свое внимание на своей стороне дороги, друг мой Троубридж, – велел он, толкнув меня под ребра острым локтем, – я же приклею глаза к своей. Прибавьте скорость, мсье Кэндис, – попросил он, когда машина вошла в длинный узкий участок дороги между двумя сегментами густых сосновых лесов. – Никогда наша рыба не клюнет на приманку, если мы поедем вдоль шоссе. Жмите на газ, умоляю вас!

Айринг Кэндис с мрачным лицом, с суженными глазами, пристально посмотрел на него и вжал ногой акселератор. Машина рванулась, как снаряд, и помчалась вперед по дороге между рядами черных сосен с ревом, подобным воющему зверю.

– Хорошо, отлично, превосходно! – похвалил француз. – При таком темпе мы должны… grand Dieu, есть свет!

Когда автомобиль взревел на повороте, внезапный желтый блеск сильного фонаря, подвешенного на дереве, показался на черном фоне леса.

– Вперед-вперед-вперед, pour l’amour de Dieu! – прокричал де Гранден в ухо водителя, когда Кэндис невольно сбавил скорость. В следующий миг де Гранден наклонился, выхватил с моих коленей черный чемоданчик и швырнул его в сторону мерцающего фонаря, как футболист, дающий боковой пас.

– А теперь медленно и осторожно, друг мой, – посоветовал он, подталкивая Кэндиса между лопаток, когда машина завершила поворот. – Езжайте, но постепенно тормозите, чтобы позволить нам высадиться, но держите moteur в стороне и не глушите. Мы должны убедить подлеца в том, что мы все еще продолжаем ехать.

В следующий момент он распахнул дверь машины, тихо сошел на проезжую часть с твердым покрытием и двинулся вперед, подкрадываясь к подлеску, граничащему с шоссе.

– У вас есть оружие? – прошептал я, присев рядом с ним в высоких сорняках, окаймляющих дорогу.

– Ш-ш-ш! – усмехнулся он, засовывая руку под куртку и доставая небольшую, покрытую тканью упаковку, похожую на складную стойку для нот.

Лихорадочно он порвал фланелевые обертки, достал тонкие стальные стержни и начал соединять их. Через мгновение у него оказалась странная конструкция – наподобие трезубца для ловли угрей, исключая то, что у нее было только два зубца. Левой рукой он разматывал прочную плетеную веревку конского волоса, с удавкой на конце; в правой – покручивал лассо.

– Allez vous en! – прорычал он, проползая дальше в подлесок.

Осторожно, перемещаясь так медленно, что казалось, мы почти не двигаемся, мы приблизились к покачающемуся фонарю. Ничто не намекало на присутствие человека в крошечном круге света, отбрасываемого лампой; ни одна фигура, ни одна тень не шевелилась среди высоких черных сосен.