– Гм… – сержант поглядел на сердитого маленького француза. – Обещаете не причинять ему вреда?

Де Гранден подошел на цыпочках и прошептал что-то в ухо полицейского, махая руками, как ветряная мельница под ураганом.

– Окей, – согласился офицер, широкая улыбка заполонила его лицо. – Я наслышан о том, как вы, ребята, работаете. Давай посмотрим, как вы раскручиваете такие штуки.

– Merci, – поблагодарил де Гранден, пересек помещение и остановился перед высокой чугунной печью, которая работала зимой.

В топке лежала скомканная бумажка и несколько щепочек светлого дерева. Де Гранден поджег их спичкой, шевеля танцующее пламя длинной чугунной кочергой.

– Поможете, друг мой Троубридж? – спросил он, вытаскивая из кармана крепкую веревку, и начал ловко привязывать пленника к стулу искусными узлами.

– Что вы хотите, чтобы я сделал? – спросил я удивленно.

– Стойте, и будьте готовы дать мне немного льда из холодильника, – тихо прошептал он мне на ухо; затем, по мере того, как кочерга медленно раскалилась от серого до красного, от красного до светло-оранжевого в огне, он схватил ручку и продвинулся медленным, угрожающим шагом к привязанному и беспомощному заключенному. Его маленькие круглые голубые глаза стали жесткими, как глаза милой домашней кошки вспыхивают от ярости, когда она увидит уличную собаку-дворняжку.

– Похититель маленьких детей, – объявил он голосом таким тихим, что было едва слышно, но тяжелым и беспощадным, как лезвие скальпеля. – Я собираюсь дать вам последний шанс сказать правду. Скажи, где малыш, которого ты украл?

– Signor, – ответил заключенный, изворачиваясь и натягивая веревки, – я сказал вам только правду. Per l’amore della Madonna…[269]

– Ah bah! – француз поднял светящуюся сталь на дюйм от лица парня. – Ты сказал правду? Что знает похититель детей? Nom d’un chat, что утка знает о вкусе коньяка?

Сделав еще один шаг, он внезапно схватил полотенце над умывальником, скрутил его в свободный узел и бросил на лицо заключенного, плотно прижимая его к глазам.