Репортер потребовал подробностей. Ростик готов был выдать любые подробности, но не даром же.
- За доллары, - с жадностью зашелестела гопкомпания.
- Заткнитесь, - потребовал Ростик, - какие доллары? Мистер редактор может подумать, что вы и правда такие жадные… Вы что, забыли, что мы идейные борцы? Нам бы только отстоять идею. Не подпускайте только к нам кровавых разведчиков, и пусть нас навсегда оставят в Америке. Мы тоже хотим жить как люди…
Они скрыли от всех свою беседу с репортером. Но многие заметили, как Ростик и его друзья торжествующе переглядываются, пересмеиваются и посматривают на всех сверху вниз. Миша Дудин давно забыл, что когда-то получал от Ростика подзатыльники, но тут снова отведал это угощение.
- Ламца-дрица! - веселился Ростик. - Четыре сбоку, ваших нет! Жизнь идет?
- Ты чего?
- Интересуюсь жизнью! Скажи мне по секрету, как друг, - он неожиданно обнял Мишу за плечи, - а Ларька или там Аркашка, как они, понимают жизнь?
- Тебе-то что?
- Ничего они не понимают! Им хана! Можешь так и передать…
И, еще раз щелкнув по круглой Мишиной голове, Ростик и его дружки победоносно прошествовали дальше.
Никто не понимал, что с ними такое делается. Да и мало кто интересовался. Ларька спросил:
- Чего сперли?
Но был облит презрением…
Вскоре в газетах появились заметки о том, что русским детям Соединенные Штаты нравятся куда больше их разоренной родины, что они мечтают здесь остаться и торопиться с отсылкой детей к большевикам было бы преступлением… Упоминалось и о таинственных кровавых разведчиках…
Полностью были названы в газетах фамилии Ростика и его дружков - всего одиннадцать человек. Никто им не позавидовал.
С первыми газетами примчалась в лагерь миссис Крук. Ларька встретил ее и просил с Ростиком в объяснения не вступать. С ним и его компанией не разговаривал никто. Проходили мимо, будто их вовсе не было.
- Нам чихать, - хихикал Ростик.
Миссис Крук увезла письмо, на котором стояли подписи не одиннадцати, а сотен человек. Письмо требовало: даешь домой!
Его не напечатала ни одна газета.
Ларька велел: