- На Цветной улице не так уж много домов. Если проверить, кто из живущих на Цветной в это время находился вблизи заводоуправления… Так я вас понял, товарищ полковник?

- Правильно! Здесь даже незначительные показания могут сыграть решающую роль. Кстати, слепки следов на клумбе вы сделали?

- Так точно, товарищ полковник!

- Тогда продолжайте действовать. Я считаю, что вы добились немаловажных результатов.

Смущенный и обрадованный похвалой, Циба вспыхнул, но лицо его сразу же помрачнело.

- Вы чем-то встревожены, лейтенант?

- Как вам сказать, товарищ полковник…

- А все-таки? - настаивал Литовченко, уловив в голосе лейтенанта неуверенные нотки.

- Я, право, не знаю… я боюсь…

- Того, что майор Петренко не представит вам свободы действий?

Циба опустил голову.

- Майор считает, что я занимаюсь второстепенными деталями, и я боюсь, что он…

- Хорошо, я поговорю с майором.

Отпустив лейтенанта, Литовченко задумался.

«Нехорошо, конечно, что приходится действовать через голову Петренко. И у лейтенанта Цибы действительно сложное положение… Придется поговорить с майором серьезно. Он не только сам допускает ошибки, но и связывает своих подчиненных. А ведь у этого молодого лейтенанта есть хватка! Из него может выйти неплохой работник, если такие, как Петренко, не собьют его с правильного пути… И все же с майором тоже важно найти правильный тон, чтобы не подлить масла в огонь… Наверное, и так уже обиделся?»

Полковник не ошибся. Майор вошел в кабинет с замкнутым лицом человека обиженного и ущемленного.

- Разрешите доложить, товарищ полковник? - подчеркнуто официально спросил он.

- Присаживайтесь! Но прежде чем приступить к делу, я хочу вас поздравить.

Петренко недоуменно приподнял брови.

- И не только поздравить, но и. поблагодарить. Да, чудесного работника вы из Цибы воспитали! Очень интересные данные собрал. Ведь правда?