С криком торжества офицер поднял свою саблю для последнего удара, который бы покончил с земной карьерой Тарзана-обезьяны. И тут, к удивлению Тарзана и Смита Олдуика, офицер вдруг, споткнувшись, замер. Сабля выпала из обессиленных пальцев его поднятой для взмаха руки, безумные глаза закатились под лоб, и пена показалась на раскрытых губах. Задыхаясь, как бы в агонии, парень повалился вперед ногами к ногам Тарзана и забился в судорогах. Это продолжалось какой-то миг. После тело, содрогнувшись в последний раз, вытянулось и затихло.

Тарзан наклонился и поднял саблю умершего офицера, он с улыбкой на лице посмотрел на молодого англичанина, застывшего в изумлении.

— Парень — эпилептик,— сказал Смит Олдуик.— Думаю, не только он один, но и со многими из этих дегенератов случаются припадки. Но его недуг спас вам жизнь,— Смит Олдуик улыбнулся Тарзану,— будь на его месте здоровый человек, он прикончил бы вас.

Остальные охранники, казалось, были совсем деморализованы после потери лидера. Они сгрудились на противоположной стороне улицы, слева от ворот, зовя на помощь во весь голос и с надеждой вглядываясь туда, откуда доносился шум приближающегося подкрепления. Эти звуки как бы подбодрили павших духом мужчин.

Львы были уже совсем близко. К дезертирам начало возвращаться утраченное мужество. Шестеро охранников все еще стояли, загораживая собой ворота, их обнаженные сабли сверкали в свете факелов, а лица, точно обтянутые пергаментом, были искажены ужасной гримасой ярости и страха.

Нума преследовал двух убегающих воинов по улице, идущей параллельно стене, немного удаляясь от места схватки. Человек-обезьяна повернулся к Смиту Олдуику.

— Вам придется применить сейчас свой пистолет. Мы должны миновать этих парней во что бы то ни стало.

Когда молодой англичанин выстрелил, Тарзан бросился на ближайшего воина, как будто перед этим не показал, что вооруженный не является серьезным противником для тренированных фехтовальщиков.

Двое мужчин упали от первых двух выстрелов Смита Олдуика, в следующий раз лейтенант промахнулся, и тогда оставшиеся четверо разделились: двое кинулись к авиатору, а двое — к Тарзану.

Человек-обезьяна поспешил схватиться врукопашную с одним из своих противников, тогда сабля другого была бы сравнительно бесполезна. Смит Олдуик свалил одного из напавших на него, выпустив пулю ему в грудь, и нажал курок, целясь во второго. Послышался сухой щелчок, но выстрела не последовало. Все патроны его пистолета были использованы, и противник теперь уже безбоязненно бросился на него, размахивая острой, как бритва, саблей, блестевшей в пляшущем свете факелов.