— Хорошо,— согласился Ом-ат.— Ты самый быстрый, Ид-он. Беги к нашим людям и возвращайся с сотней воинов.

Ид-он, сын Ан-уна, стремительно бросился к скалам-домам Кор-ул-я. Остальные развернулись и с бешеными криками бросились на врагов.

Бежавшие впереди воины из числа преследователей застыли, как вкопанные, не ожидая, видимо, такого пополнения в рядах противника. Они беспокойно оглядывались назад, надеясь, что скоро подоспеют остальные. Это были, очевидно, самые быстрые бегуны, и они немного вырвались вперед. После секундной нерешительности, не видя подкрепления, они в панике бросились назад.

Окрыленные успехом, Ом-ат и его воины с дикими криками погнались за убегавшими. Те врассыпную кинулись в кусты. Ом-ат и его друзья бросились за ними и вскоре потеряли друг друга из виду: Тарзан, увлекшись погоней, далеко обогнал своих друзей.

Воины Кор-ул-лула отступали только для видимости, заманивая врагов в ловушку. Они очень скоро догадались, что врагов гораздо меньше, чем показалось сначала, и переловить их не составит особого труда. Они притаились в кустах в засаде — в нее-то и угодил Тарзан-обезьяна. Да, увы, повелитель джунглей попался в такую простую ловушку! Единственным, хоть и бесполезным извинением ему было то, что те воевали на своей земле, применяли хорошо отработанную тактику, о которой Тарзан слишком поздно догадался.

Как из-под земли, перед Тарзаном возник черный волосатый воин, а за ним виднелось множество врагов. Волосатый выхватил нож. Не видя другого выхода, Тарзан бросился на него, и в тот же миг десяток ваз-донов выскочили из кустов. Тут-то Тарзан понял, что окончательно попался. Он на чем свет стоит проклинал себя за недогадливость. В эту минуту он думал о потерянной жене, и ему стало так горько — ведь если она еще жива, то теперь ей не на кого надеяться, потому что кого-то уже не будет в живых.

Но страшное бешенство овладело им при этой мысли. Ненависть к этим гнусным существам, посмевшим стать у него на пути, не пустить его к Джейн, спасти ее, овладела им. Всем своим существом он ненавидел, готов был разорвать их на части. В его глазах блеснул неистовый огонь, и Тарзан испустил страшный крик обезьяны-самца, леденящий кровь в жилах вопль, от которого вокруг замирает все живое. Этот клич испускают самцы его родного племени — племени обезьян Керчака, готовых биться насмерть за свою жизнь и свободу. На краткий миг нападавшие потеряли самообладание, и Тарзан стремительным движением, как у ребенка, выбил из рук ближайшего к нему волосатого тяжелую дубинку и нанес ему сокрушительный удар в лицо. Ваз-дон свалился на землю. Тарзан кинулся на остальных и с легкостью разбросал их, орудуя дубинкой поверженного воина. Его удары были настолько мощными и сокрушительными, что дубинка вскоре раскололась в щепки. Но так не могло долго продолжаться — их было двадцать против одного. И один из них метнул в Тарзана дубинку. Удар пришелся в голову. Минуту он стоял, качаясь, как огромная сосна под топором лесоруба, и рухнул на землю.