Маленькая тесная камера была заполнена, но в стене еще пустовало одно кольцо для закрепления цепей, и одиннадцать мужчин могли завтракать, сидя достаточно свободно.

Медленно текло время. Товарищи по заточению бодрились как могли, только негры были слишком подавлены предстоящей кровавой забавой, в которой им отводилась столь печальная роль. Они почти не реагировали на происходящее в камере.

Тарзан попытался растормошить их, заговаривая со всеми поочередно. Особенно его интересовали пятеро воинов из пригородных деревень. Он очень долго прожил в окружении чернокожих, хорошо понимал их образ мыслей и чувств, поэтому, хотя и не сразу, смог добиться расположения заключенных негров и перелить в их сердца немного своего мужества. Владыка Джунглей был по своей натуре победителем и его естество не хотело принять поражения, как бы ни была реальной угроза плохого конца.

Кроме душеспасительных бесед с чернокожими, человек-обезьяна беседовал с белыми соседями и узнал немало интересного от Кассиуса Асты. Он, как раньше Матеуса Прокуса, расспрашивал наследника престола о его родном Каструм Маре. Кроме того, оба патриция просветили Тарзана насчет предстоящих празднеств. День триумфа обычно сопровождался военными играми и гладиаторскими боями. Эта традиция была общей для двух частей расколотой империи.

Никогда не говорил Тарзан столь много, как в эти часы в полутемной камере. Люди, знавшие его раньше, подивились бы такой болтливости, которая была не присуща раньше человеку-обезьяне. Однако ни одного вопроса не задал он бесцельно и ни одного слова не произнес зря.

Позднее к вечеру в камеру втолкнули нового пленника. Это тоже был белый человек, совсем юноша, в тунике и кирасе офицера.

Обитатели камеры встретили нового соседа молча, но когда последнее кольцо, приковывающее узника к стене, было закреплено и стража удалилась, Кассиус Аста приветствовал его:

— Квинт Металлиус! — воскликнул Аста.— И ты здесь!

Новичок повернулся к говорящему и звякнул цепями во мраке.

— Кассиус Аста? — его глаза еще не привыкли к темноте, и в голосе звучали вопросительные нотки.— Я узнал бы твой голос, если даже услышал бы, как ты взываешь ко мне из черной бездны Аида.

— Ответь, мой добрый Металлиус, какая злая судьба забросила тебя сюда, в эту дыру, что весьма сродни Аиду?—допытывался Аста.

— Многое случилось с тех пор, как ты покинул Каструм Маре,— ответил Металлиус.— Сульфус Фупус так втерся в доверие Валидусу Августу, что все твои друзья находятся под серьезной угрозой немилости императора. А ты знаешь, чем это грозит. Фупус уничтожил бы почтенного Септимуса. Гнить старику в тюрьме, если бы не дочь.