Сублатус встал, показывая, что аудиенция заканчивается.

— Я даю совет,— загремел он, тем самым опровергая смысл своих слов.— Благородный сенатор и его супруга могут возвращаться домой и обдумать то, что им поведал цезарь. Через несколько дней Фастус придет за ответом.

При неверном свете факела, который выхватывал из тьмы внутренность тюремной камеры, куда Тарзан был брошен своими похитителями, он увидел нескольких чернокожих, прикованных к стене цепями. Среди них был и Дуденда. Юноша-вагого не узнал в новичке бывшего пленника вождя Шаусто. Он лишь безразлично скользнул глазами по бронзовой фигуре. Тюремное заключение привело его в состояние тупого равнодушия ко всему на свете.

Среди чернокожего населения камеры исключение составлял один белый. Рядом с ним и приковали Тарзана.

Сосед проявил живейший интерес к новому узнику. Он следил взглядом за Тарзаном с того самого момента, как отворилась тяжелая дверь и до последнего, пока тюремщики не удалились, прихватив с собой факел. Человек-обезьяна отметил этот интерес товарища по заключению.

Тарзан, будучи гостем в доме Матеуса Прокуса, одевался в тогу поверх своей обычной набедренной повязки из шкуры леопарда. Делал он это из уважения к почтенной матроне Феофилате, которой неприятно было видеть перед собой полуобнаженного мужчину. Когда Итингу, которого, кстати, тоже арестовали и бросили в ту же камеру, привел Тарзана в западню, стражники в пылу борьбы сорвали с него тогу. В тюремные чертоги он уже попал полунагим, и вид его привлек любопытные взоры других узников.

Едва стража удалилась, как прикованный к стене рядом с Тарзаном белый человек заговорил.

— Возможно, ты и есть тот самый белокожий варвар, чья известность проникла даже под эти мрачные своды?

— Меня зовут Тарзан,— отрекомендовался Владыка Джунглей,— я из племени обезьян.

— Это ты вынес из дворца толстяка Сублатуса, подняв его тушу высоко над головой, и насмехался при этом над солдатами? — воскликнул один из закованных негров.— Как же получилось, что ты оказался здесь?

— Меня предали,— ответил Тарзан.— Без этих украшений,— и он потряс железными браслетами наручников,— им бы ни за что со мной не справиться.

Он обернулся к белому узнику.

— А ты кто такой? Каково твое преступление, приведшее тебя в темницу цезаря?

— Цезаря! — фыркнул белый  заключенный.— Эта жирная свинья, что сидит на троне Кастра Сангвинариуса, не имеет права именоваться цезарем. Так что я в тюрьме кого угодно, только не цезаря.

— Вот как? — протянул Тарзан.

— Только император Востока имеет право носить высокое имя Цезаря,— не унимался белый узник.