Таннер из Хольма, оставив уставшего Одо сидеть на большом камне, подошёл и тронул скрючевшееся у стены тело. Уже застывшее тело диакона Петра, от несильного толчка Таннера, повалилось навзничь. Таннер, покачав головой, рванул прижатую умершим, обеими руками, к груди сумку, и порылся там. К его радости, он нашёл несколько пергаментных свитков, с нацарапанными какими-то закарлючками, и вцепившись крпкими и молодыми зубами в них, откусив большой кусок, принялся жевать.
Так погибли все данные, собранные диаконом Петром, об обороне, укреплениях, численности гарнизона Палермо.
Совершенно бесшумно, тёмная фигура, появилась за спиной Рожера.
– Господин граф, у меня сообщение от вашего брата.
Рожер от неожиданности вздрогнул, а Скальфо, смачно выругавшись, схватился за рукоять меча.
– Ты кто таков, твою мать?! Ещё бы миг, и я снёс бы тебе голову!
– Не успел бы, – тёмная фигура улыбнулась, блеснув в темноте сиянием белоснежных зубов, и поднеся к самому лицу Вильгельма кинжал, с искривлённым, матово блестевшим лезвием.
– Успел бы! – Гвилим Спайк, стоя в тридцати шагах от них, держал тёмную фигуру под прицелом своего лука.
Из осторожности, Рожер оступил немного, и спросил:
– Ты кто? Что здесь делаешь?
– Вы не узнаёте меня, господин граф? Я, Николо Камулио, и у меня, сообщение от вашего брата.
Глава семнадцатая
Глава семнадцатая
– Я сопровождал караван до Тройны, а потом, когда эти псы, начали его грабить, скрылся.
Рожер, при бледном свете луны, вглядывался в ничем не примечательное лицо Камулио.
– Даже мусульмане, которым Коран запрещает пить вино, не удержались, и теперь все эти скоты, спят пьяные, вповалку. Не поскупился ваш брат! Вино, действительно отменное, да и сонного зелья, влито в него изрядно.
– И что, все, прям так перепились, и сейчас спят?
– Да, господин граф! Я прошёлся по всему их лагерю и городу, скажу вам, ну, сонное царство и только! Да, ещё я наметил, где стоят их посты и караулы, там тоже все спят!
Глаза Николо Камулио полыхнули странным, каим-то дьявольским огнём.
– А бедолага Лоренцо Прыщавый, играл, играл и переиграл, – неожиданно тихим голосом сказал он.